Стояла середина октября. Наступил вечер. Анна только-только уложила Женю, как почувствовала, что начинается.

— Алеша! — позвала она мужа. — Беги за подводой.

— Где ее сейчас достанешь? — сказал он. — Давай как-нибудь так…

Пришла из кухни свекровь, помогла собраться.

Женя испуганно смотрела на мать.

Анна подошла к дочери, поцеловала.

— Скоро вернусь. Слушайся бабушку.

Вышла с Алексеем на улицу. Моросил мелкий осенний дождь. Было темно, скользко.

— Погоди…

Он побежал обратно, принес свое кожаное пальто, закутал Анну, повел.

Анна была терпелива, раза два лишь охнула по дороге.

Дошли до больницы.

— Ты не обижайся на меня, — сказал Алексей, прощаясь с женой. — Как узнаю, что все кончилось, что все благополучно, сердись не сердись, напьюсь с радости.

Но напиться ему пришлось с горя: Анна родила девочку.

Дочь назвали Ниной. Девочка была крупная, сильная, горластая. Не успели ее принести в дом, как Надежда Никоновна взялась укачивать внучку. «Ты мой серенький бычок, повернися на бочок, ай-ю-ю, ай-ю-ю…»

— Не надо, — сказала Анна. — Не надо качать.

Перед родами она прочла не одну книжку об уходе за грудными детьми.

— Мы своих не по книжкам растили, а вон какой бугай вырос… — Свекровь кивнула на Алексея.

Она потребовала, чтобы достали люльку. Алексей достал. Анна вынесла люльку в сени. Слова, которые хотелось свекрови высказать в адрес невестки, застыли у нее на губах. Но Анна поняла ее.

— Не будет у нас люльки, — сказала она.

Свекровь опять пошевелила губами.

— Нет, — повторила Анна.

Алексей считал, что мать и жена спорят попусту.

Переупрямить, однако, свекровь Анна была просто не в силах. Она вышла на работу раньше времени. Богаткин дождаться не мог ее возвращения. Дети оставались на попечении бабушки. При Анне свекровь не осмеливалась качать Ниночку, но в ее отсутствие не только сама укачивала внучку, но и Женечку заставляла баюкать сестру на руках.

Женя уже училась в школе. Вместе с матерью она выходила утром из дома и возвращалась перед тем, как Анна прибегала в перерыв покормить Ниночку.

Ниночка была счастливее Жени, с первых дней появления на свет ей хватало и материнской ласки, и материнского молока. Хватало нянек. Мать. Бабушка. Старшая сестра. Надежда Никоновна любила напоминать о том, что девчонки в деревне в пять лет уже нянчат младших сестер и братьев.

— Завистная ты, Женька, — нет-нет да и слышала Анна, как точит иногда Женю Надежда Никоновна. — Нет чтобы помочь бабке, все норовишь на улицу, даром только хлеб ешь…

Ссора возникла по другому, более серьезному поводу.

Анна прибежала покормить ребенка. Не успела открыть дверь, как к ней бросилась Женя. Обхватила ее ноги, уткнулась лицом в юбку, бормотала что-то невнятное. Анна не сразу разобрала ее слова.

— Уедем… Уедем отсюда. Куда хочешь. К тете Дусе…

Анна наклонилась к Жене.

— Что с тобой, доченька? Что с тобой?

— Он мне не папа, не папа, — твердила девочка. — Уедем, уедем…

Анна подняла Женю на руки.

— А где бабушка? — спросила она.

Женя всхлипывала и не отвечала.

Свекровь с внучкой на руках вошла в комнату.

— Что тут произошло? — спросила Анна.

— Собака она, а не девка, — зло сказала свекровь. — Боюсь даже говорить. Убьешь ты ее.

— Что она сделала?

— Нинку ошпарила, вот что! — торжественно сказала свекровь.