— В случае чего обращайтесь, — сказал он на прощанье. — Чем смогу — помогу.

Обеими руками пожал ее руку, и сухие тонкие пальцы Анны сомлели в его пухлых и теплых ладонях.

Анна не собиралась больше заходить к Петухову — оформила документы, получила деньги, — но оказалось, он сам просил Гончарову зайти к нему еще раз.

Она вошла. У Петухова сидели какие-то люди.

— Вы можете подождать? — спросил он.

— Пожалуйста.

Она собралась было выйти.

— Нет, нет, — остановил он ее. — Посидите здесь.

Она села у двери, прислушалась к разговору. Речь шла о сельскохозяйственной технике, о ремонте косилок, изломанных во время войны. Взгляд Анны задержался на карте области, потом скользнул по столу, на пол…

Удивилась… Не сразу сообразила — чему, но что-то поразило ее. Перевела взгляд на Петухова, потом снова поглядела под стол. Она не понимала, как сидит Петухов. Где его ноги?… Поджал под себя? Она уже не отводила взгляда от стола…

Он отпустил посетителей.

— Подсаживайтесь, — сказал он. — Познакомились с Волковым?

Что-то все-таки озадачило ее в Петухове.

— Вы что на меня смотрите? — вдруг спросил он. — Соображаете, как я обхожусь?

— То есть как обхожусь? — переспросила Анна. — Вы о чем?

— Да я же видел, как вы смотрели, — резко произнес Петухов. — А смотреть-то не на что!

— Я не смотрела, — сказала Анна.

— Смотрели, — сказал Петухов. — Это я на мине подорвался.

Она вдруг поняла… Стыдно было таращить глаза под стол! Он был без ног — этот Петухов.

— Извините, — сказала Анна.

— Ах, так вас не предупредили? — догадался он, видя ее смущение. — Да, без ног. Подорвался на мине. Еще удачно. Голова цела.

Анна видела много людей без ног, но безногого начальства видеть ей еще не случалось.

— Ну что? — быстро спросил Петухов. — Что хотите спросить?

— Но как же вы… — Неудобно спрашивать, но он сам заставлял. — Как же вы…

— У меня хорошая жена, утром привозит, а вечером увозит, — объяснил он и даже усмехнулся. — Скоро избавлю ее. Обещают протезы.

Она не знала, что сказать, и не знала, надо ли вообще что-либо говорить, молчала и смотрела себе на коленки.

— Ну, а как вы — собираетесь заводить пчел или нет? — неожиданно спросил Петухов.

— Нет, — сказала она и улыбнулась. — Нам бы картошечки…

— И правильно, — жестким голосом произнес Петухов. — Вы правильно поступаете, товарищ Гончарова. Больше доверия. Себе.

III

Сыпал мелкий сероватый снежок, когда Анна приехала в Сурож. Над городом висело низкое сумрачное небо, натоптанные тропинки расползались в грязь, до рогу то тут, то там перерезали глубокие колеи.

Домишки стояли кособокие, приземистые, бурые от дождя и непогод, располагались как-то поодиночке, каждый сам по себе, точно кто-то нарочно разбросал их подальше один от другого.

В Пронске Анна слышала, что Сурож не раз во время войны горел, что немцы его беспощадно бомбили, да и партизаны не один раз обстреливали, выбивая немцев из города.

Однако ни развалин, ни пожарищ, ни воронок уже не было. Просто пусто и голо, точно никогда и ничего не было здесь, кроме редких невзрачных домишек.