|
посетил Петербург, после чего опубликовал книгу «Письма из России». Там то и были те строки, на которые ссылается Пушкин. В буквальном переводе с итальянского они звучат несколько иначе, не столь поэтично: «Город – большое окнище, из которого Россия смотрит в Европу». Но сути это, конечно, не меняет, тем более что такой взгляд на Петербург, в принципе, существовал и раньше. В одном из писем Вольтер ссылался на лорда Балтимора, который будто бы говорил, что «Петербург – это глаз России, которым она смотрит на цивилизованные страны, и если этот глаз закрыть, она опять впадет в полное варварство». Известна эта мысль и фольклору. Правда, в фольклоре она приписывается самому Петру I. Один из современных ирландских потомков М. И. Кутузова М. П. Голенищев Кутузов Толстой вспоминает, что в их семье существовала легенда о том, что Петр, закладывая первый камень в основание Петербурга, будто бы произнес: «Именую сей град Санкт Петербургом и чрез него желаю открыть для России первое окно в Европу».
Так или иначе, но идиома «Окно в Европу» давно уже приобрела крылья и, перелетая из уст в уста, осела во множестве анекдотов на эту тему. – Здесь нам природой суждено в Европу прорубить окно! – мечтательно проговорил Петр I, и добавил: – А может быть, и в Азию прорубим… – Майн херц, – остановил его Меншиков, – на два окна зановесочек не хватит.
– Я вам прорубил окно в Европу, – сказал Петр. – Зачем? В него же нельзя выйти. – Зато можно смотреть.
– Как вы думаете, сэр, отчего окно в Европу прорубили давно, а культура из Европы так и не пришла к нам? – Потому, сэр, что культурные люди в окна лазать не привыкли.
– А все таки хорошо, что Петр I прорубил окно в Европу. – Главное, чтобы никто не начал рубить окно в Африку. – Отчего же? – Так сквозняком Курилы выдует.
– Какой самый популярный вид самоубийства сейчас в Ленинграде? – Выброситься в окно… в Европу.
На экскурсии в Домике Петра I. Один из экскурсантов, глядя в окошко: – Это и есть окно, которое Петр Великий прорубил в Европу? Нет нужды говорить о роли Петра I в истории России. Она хорошо известна. Заметим только, что она не всегда понималась современниками и не сразу была оценена потомками. Но то, что Петр сразу стал тем историческим ориентиром, на который равнялись и с которым сравнивали, несомненно. Дошедшие до нас исторические анекдоты тому свидетельство. В 1770 г., по случаю победы, одержанной при Чесме, митрополит Платон произнес в Петропавловском соборе, в присутствии императрицы и всего двора, речь, замечательную по силе и глубине мыслей. Когда вития, к изумлению слушателей, неожиданно сошел с амвона к гробнице Петра Великого и, коснувшись ее, воскликнул: «Восстань, великий монарх, отечества нашего отец! Восстань теперь и воззри на любезное изобретение свое!» – среди общих слез и восторга Кирилл Разумовский вызвал улыбку окружающих его, сказав им потихоньку: «Чего вин кличе? Як встане, всем нам достанется». Как известно, уходя из жизни, Петр I своим политическим наследником никого не назвал. Или не успел, или не видел в этой роли ни одного из своих близких родственников. В результате на русский трон взошла бывшая ливонская пленница, супруга Петра Марта Скавронская, в православии – Екатерина Алексеевна, или Екатерина I. Императрицей она была недолго, в 1727 г. умерла, но в истории осталась верной наследницей своего великого мужа – Петра I. Об этом можно судить и из анекдота, оставшегося нам в наследство от той поры: Когда закончилась Северная война, духовенство явилось к Петру I с петицией просить, чтобы он им вернул металл для восстановления колоколов, перелитых на пушки и ядра. |
