Матюшкин опасался в позднее время (в окт.<ябре>) пускаться в море. – Петр послал его.

Мат.<юшкин> 9 ноября пустился в море и прибыл в Баку. Здесь застал он салдат убитого Зимбулатова.

Матюшкин осмотрел устье Куры, потом поехал в Решт, где 20,000 пер.<сиян> под нач.<альством> кескерского визиря готовы были напасть на русских (6 бат.<альонов> пех.<оты>, 500 драг.<ун> и легкое войско из каз.<аков>, арм<ян> etc.) под ком.<андой> Левашева, г.<енерал>-м.<аиора>.

В Реште под защитой русских остался несчастный Измаил-бек, признанный шахом изменником.

Аврамов был при шахе в Ардевиле. На него нападала чернь, но он был счастливее Грибоедова. Он отстрелялся и бутылкою вина утушил всё сие дело.

В течении двух месяцев персияне атаковали при Реште россиян, но всегда были прогнаны.

5 ноября Петр на яхте своей прибыл в П. Б. и, не приставая к берегу, поехал на Лахту, думая посетить Систребетские заводы.

Перед вечером Петр туда пристал. Погода была бурная, смеркалось. Вдруг в версте от Лахты увидел он идущий от Кронштадта бот, наполненный салдатами и матросами. Он был в крайней опасности и скоро его бросило на мель.

Петр послал на помочь шлюбку, но люди не могли стащить судна. Петр гневался, не вытерпел – и поехал сам. Шлюбка за отмелью не могла на несколько шагов приближиться к боту. Петр выскочил и шел по пояс в воде, своими руками помогая тащить судно. Потом распорядясь возвратился на Лахту, где думал переночевать и ехать дале.

Но болезнь его возобновилась. Он не спал целую ночь – и возвратился в П. Б. и слег в постель.

(В тот же день указ о жалов.<ании> валдмейстеру.)

В сие время камер-гер Монс де ла Кроа и сестра его Балк были казнены. Монс потерял голову; сестра его высечена кнутом. Два ее сына камер-гер и паж разжалованы в салдаты. Другие оштрафованы.

Императрица, бывшая в тайной связи с Монсом, не смела за него просить, она просила за его сестру. Петр был неумолим.

Вольтер ссылается на Бассевича, министра герцога Holst, бывшего тогда в П.Б.

Оправдалась ли Екатерина в глазах грозного супруга? по крайней мере ревность и подозрение терзали его. Он повез ее около эшафота, на котором торчала голова несчастного. Он перестал с нею говорить, доступ к нему был ей запрещен. Один только раз, по просьбе любимой его дочери Елисаветы, Петр согласился отобедать с той, которая в течении 20 лет была неразлучною его подругою.

13 ноября Петр издал еще один из жестоких своих законов косательно тех, которые стараются у приближенных к государю, покупают покровительство – и дают посулы.

24 ноября обручена старшая царевна Анна Петровна с герц.<огом> Holst.

Петр почувствовал минутное облегчение.

Он повелел с ноября полкам называться не именами полковников, но по провинциям, на коих содержание их было расположено.

Полкам, не имеющим гербов, учинить таковые.

Казнить смертию: унт.<ер>-оф.<ицеро>в генералам; офиц.<еров> – В.<оенной> колл.<ег>ии; <о> шт.<аб>-офи<церах> – государю докладывать.

Знатных дворянск<их> детей записывать в гвардию и прочих в другие.

Военн.<ая> колл.<егия> спросила, что такое знатное дворянство? и как его считать? по числу ли дворов, или по рангам. Разрушитель ответствовал: «Знатное дворянство по годности считать».

Петр дозволил служащим в П. Б. третий год употреблять на житье в деревнях.

Опять указ о раскольниках: носить им медные знаки, а женам опашни и шапки с рогами, старинные.

Дозволил вход в П.