|
Отец ненадолго пережил сына; не зная, что невестка беременна, он умер, не упомянув в завещании о внуке, который, родившись после смерти деда и не получив ничего из его богатств, за свою нищету назван был Эгерием . Напротив, Лукумон, наследник всего имущества, гордился своими богатствами; его гордость разжигала жена его Танаквиль, происходившая из знатного рода и не допускавшая, чтобы положение ее мужа было ниже положения ее рода. А так как этруски презирали Лукумона как сына изгнанника пришельца, то она не в состоянии была вынести этого унижения и, забыв о врожденной любви к отечеству, задумала переселиться из Тарквиниев, лишь бы видеть мужа в почете. Наиболее удобным для этого представлялся Рим; среди нового народа, где знатность возникает вдруг и всецело основывается на доблести, найдется место энергичному и деятельному мужу; царствовал же сабинянин Таций, приглашен же был на царство Нума из Кур, да и Анк, сын сабинянки, знатен лишь настолько, что мог выставить изображение одного только Нумы . Она легко склоняет мужа, так как ему хотелось почестей, да и Тарквинии были его родиной лишь по матери. Итак, собрав свое имущество, они выселяются в Рим.
Подъехали они случайно к Яникулу. Когда он сидел с женой в повозке, орел, паря в воздухе, тихо спустился и снял с него шапку, затем, летая с громким криком над повозкой, опять ловко возложил ее на голову его, точно посланный с неба для служения ему; затем он скрылся в высоте. Говорят, что Танаквиль, женщина знакомая, как все этруски, с небесными знамениями, приняла с радостью это предвещание. Обняв мужа, она уверяет, что его ждут высокие почести: такая явилась птица, с такой стороны неба, вестница такого бога; знамение свершилось над головой: птица сняла возложенное на нее человеком украшение, чтобы вернуть его с неба. С такими надеждами и мыслями они въехали в город и, купив там себе дом, он назвался Луцием Тарквинием Древним. Как человек новый и богатый, он сделался заметен в Риме. Этому он помогал сам, вступая снисходительно в беседы, любезно приглашая к себе и привлекая, кого можно было, благодеяниями; так молва о нем дошла и до дворца. Это знакомство с царем он скоро обратил в самую тесную дружбу, с достоинством и удачно оказывая услуги, так что принимал одинаково участие в общественных и частных, мирных и военных совещаниях, и наконец, испытанный во всех делах, назначен был по духовному завещанию даже опекуном царских детей. 35. Анк царствовал двадцать четыре года и был равен любому из предшествовавших царей славой и умением править в мирное и военное время. Его сыновья были близки к совершеннолетию. Тем более Тарквиний настаивал, чтобы поскорее были созваны комиции для избрания царя; когда они были назначены, то к этому самому времени он отослал отроков на охоту. Рассказывают, что он первый, обходя всех , просил царства и держал речь, составленную так, чтобы привлечь на свою сторону народ . Он говорил, что не просит ничего особенного, так как он не первый, что могло бы возбудить негодование или удивление, а третий, будучи иноземцем, стремится к царской власти: и Таций из врагов даже – не просто из иноземцев – стал царем, и Нума, не зная города, без просьб, добровольно был призван на царство; он же, как только стал самостоятельным, переселился в Рим с женою и всем имуществом. Большую часть той поры, когда люди исполняют гражданские обязанности, он прожил в Риме, а не в прежнем отечестве; дома и на войне, под руководством опытного наставника, самого царя Анка, он изучил римские законы и римские обычаи; повиновением и почтительностью к царю он соперничал со всеми, а благодеяниями, оказываемыми другим, даже с самим царем. После этой его правдивой речи римский народ с замечательным единодушием высказался за вручение ему царской власти. Этого мужа, отличного во всех отношениях, и на троне преследовало то же честолюбие, как и при домогательстве царства. Заботясь столько же об укреплении своей власти, сколько об усилении государства, он избрал сто человек в сенаторы, которые потом были названы младшими ; эта часть сената, конечно, была на стороне царя, благодаря которому попала в курию. |
