Но сия победа имела для него гибельные последствия. Напрасно он старался задобрить Кавгадыя: после битвы привел его с татарской дружиной в Тверь; затем одарил и отпустил с большою честью. Коварный татарин говорил ему льстивые слова, а в душе своей затаил жажду мести: вероятно, по татарским понятиям о чести, он в особенности питал злобу за отнятие у его татар многочисленных тверских пленников, которых те считали своей неотъемлемой добычей, своими рабами.

Посредником между Юрием и Михаилом на этот раз явился Новгород, куда ушел московский князь после своего поражения. Посольство новгородское с владыкой Давыдом во главе заключило новую договорную грамоту с тверским князем о своих границах, о свободном пропуске хлеба и прочем. Причем условлено было, чтобы оба соперника снова отправились в Орду и отдали свои споры на решение хана. Михаил обязался освободить из илена жену Юрия и его брата. К несчастью тверского князя, Кончака в это время умерла в Твери, и его враги распустили слух, будто она была отравлена. Михаил отправил в Москву своего боярина Марковича, вероятно, по поводу той же кончины. Юрий, не уважая обычаев, убил посла, а затем поехал в Орду вместе с Кавгадыем. Последний принялся вооружать Узбека против Михаила, взводил на него разные клеветы, между прочим, обвинял в утайке даней. Юрия и Кавгадыя поддерживали своими жалобами на тверского князя и послы новгородские. Между тем Михаил прислал в Орду юного сына Константина, а сам пока медлил своим приездом. И этим обстоятельством воспользовались его враги, указывая на его непокорность хану.

Наконец, в августе 1318 года Михаил Ярославич выехал из Твери, напутствуемый благословениями епископа Варсонофия и слезами своей семьи. Супруга его Анна Дмитриевна (дочь ростовского князя) и сыновья провожали его часть пути. Во Владимире он встретил ханского посла Ахмыла, который сказал ему: «Зовет тебя царь, поезжай скорее; если не поспеешь через месяц, то уже назначена рать на тебя и на твои города. Кавгадый оболгал тебя перед царем, говоря, что ты не приедешь в Орду». Слова эти смутили близких князю людей. Бояре стали советовать ему, чтобы он обождал, пока минет ханский гнев, и послал бы вместо себя одного из старших сыновей, Дмитрия или Александра, которые сопровождали отца до Владимира. Но Михаил отверг этот совет, чтобы не навлечь нового татарского разорения на свою землю. Он написал рядную грамоту, по которой разделил свои волости между детьми, и отпустил сыновей домой; а сам с несколькими боярами и слугами поехал в Орду, сопровождаемый своим духовным отцом, игуменом Александром, двумя священниками и дьяконом.

6 сентября князь достиг Орды, которая тогда кочевала около устьев Дона. Он, по обычаю, роздал подарки ханским вельможам и женам; поднес дары самому хану и сначала оставался в покое. Но Кавгадый, пользовавшийся особой милостью Узбека, не переставал действовать, и спустя полтора месяца хан велел своим вельможам разобрать дело Михаила Тверского с Юрием Московским. Судьи собрались в шатре, недалеко от ханской ставки, и позвали Михаила. Прежде всего ему объявлены были грамоты суздальских князей, возводивших на него следующее обвинение: «Многие дани брал в городах наших, а царю их не отдавал». Князь доказывал несправедливость обвинения и ссылался на записи всего того, что он роздал хану и князьям ордынским. Через неделю Михаила привели опять на суд, на этот раз уже связанным. К первому обвинению прибавили еще два: «Бился против царского посла и уморил супругу великого князя Юрия». Напрасно Михаил оправдывался, говоря, что посла встретил во брани, потом с честью отпустил его; клялся, что неповинен в смерти Агафии.