|
Василий Димитриевич оставил своему сыну: страсти большие, крест патриарха Филофея, икону Парамшина дела, цепь кресчатую, шапку золотую, бармы, три пояса, коробку сердоничную, ковш золотой князя Симеона Гордого, сосуд, окованный золотом, каменный сосуд, присланный в подарок от Витовта, кубок хрустальный, присланный в подарок от польского короля. Удельный князь Юрий Димитриевич звенигородский оставил после себя три иконы, окованные золотом, три пояса и блюдо большое двухколечное. Великая княгиня Софья Витовтовна оставила: ящик с мощами, икону, окованную на мусии, икону пречистыя богородицы с пеленою, большую икону богородицы степную с пеленою и с убрусцами, икону св. Козьмы и Дамиана, икону св. Федора Стратилата, выбитую на серебре. Кроме того, оставила два дубовых ларчика, большой и малый, большой ящик и коробью с крестами, иконами и мощами. Великий князь Василий Васильевич Темный оставил пять крестов золотых: один из них Петра чудотворца, другой Парамшинский, третий патриарха Филофея; икону золотую и на изумруде, шапку, бармы, сердоликовую коробку и два пояса. Из этого перечисления мы видим, что движимое имущество великих князей московских вовсе не увеличивается после Калиты, напротив, уменьшается; бедность завещанных вещей особенно поражает нас в духовной Димитрия Донского, сына и внука его. Такое оскудение мы должны приписать, во первых, разделению между сыновьями и передаче вещей дочерям; потом желанию князей увеличивать более недвижимую собственность, чем движимую; Тохтамышеву нашествию и большим издержкам в Орде после этого нашествия; большим издержкам в Орде при Василии Димитриевиче для приобретения ярлыков на Нижний Новгород и Муром; наконец, смутному княжению Василия Васильевича и тому, что Василий Косой и Шемяка грабили в Москве казну великокняжескую. Золотая шапка завещается постоянно старшему сыну, начиная с завещания Калиты; барм Калита не отказывает старшему сыну Семену, отказывает одежды с бармами младшим сыновьям; но с завещания Иоанна II мы видим бармы постоянно в числе вещей, завещаемых старшему сыну; также, начиная с завещания Иоанна II, к старшему сыну постоянно переходит коробка сердоничная или сердоликовая, золотом окованная; впрочем, и Калита упоминает о золотой коробочке, которую он завещал княгине с дочерьми. Благословение иконами встречаем впервые в завещании Иоанна II; замечательно, что оружие, именно две золотые сабли, встречаем только между вещами этого князя, равно как две серьги, завещанные сыновьям. В духовной Димитрия Донского встречаем очень мало платья; в духовных Василия Димитриевича и Василия Темного вовсе не встречаем его. Движимое богатство князей Юго Западной Руси состояло, как видно, в тех же самых вещах, как и на северо востоке; так, мы видели, что князь Владимир Васильевич волынский пред смертию роздал бедным все свое имение: золото, серебро, дорогие камни, золотые и серебряные пояса, отцовские и свои; серебряные блюда большие и кубки золотые и серебряные побил и полил в гривны, так же поступил с золотыми монистами бабки и матери своей. Жизнь русского князя на севере и юге в описываемое время мало чем разнилась от жизни прежних русских князей. Замечаем, что княжие имена выходят из употребления; князья обыкновенно называются именами, взятыми из греческих святцев; из старых славянских имен употребляются такие, которые принадлежали святым прославленным князьям, каковы: Владимир, Борис, Глеб, Всеволод. В потомстве Константина Всеволодовича встречаем только одного Мстислава; в потомстве Ярослава Всеволодовича находим одного Ярослава и одного Святослава; чаще встречаем княжие имена в областях, принадлежавших к старой Руси, Смоленской, Рязанской, Черниговской. |
