В нападении на Славкову и Никитину улицы
участвовали: Селезневы – Матвей и Яков, которых брат Василий был казнен вместе с Димитрием Борецким; Андрей Телятев и Моисей Федоров; Павел
Телятев и Яков Федоров были также схвачены в Шелонской битве и отосланы в Коломну; Афанасьевы, которых Иоанн, как увидим впоследствии, считал
самыми жаркими приверженцами Литвы; наконец, в числе вельмож, на которых были поданы жалобы и которые были обвинены Иоанном, видим Федора
Исакова Борецкого. Но если сообщники степенного посадника Ананьина были приверженцами Литвы, то можно заключить, что и сам посадник не был
доброжелателем Москвы. Как бы то ни было, обиженные посадником и его товарищами послали жаловаться на них в Москву. Псковский летописец говорит,
что житые и младшие люди сами призвали великого князя, потому что обижали их посадник и великие бояре, не знавшие над собою суда; но мы не можем
принять этого известия без ограничения: кроме борьбы сословий тут мы видим и борьбу сторон, ибо между врагами Ананьина и товарищей его встречаем
не одних житых и младших граждан, но также бояр Полинарьиных.
22 октября 1475 года Иоанн выехал из Москвы в Новгород, миром, но со многими людьми; в Вышнем Волочке встретил его посол от владыки Феофила с
дарами, но тут же встретили его и жалобщики, какой то Кузьма Яковлев с товарищами; отсюда до самого Новгорода по всем станциям встречали его
новгородские чиновники с подарками, начиная от подвойского до посадников, и между ними опять жалобники многие. За 90 верст до города встретил
князя владыка Феофил, воевода новгородский, князь Василий Васильевич Шуйский и посадник степенный Ананьин со многими другими духовными, боярами
и житыми людьми: владыка поднес две бочки вина, все остальные – по меху вина, и все были угощены обедом. Проведя месяц в дороге, 21 ноября Иоанн
въехал в Новгород, встреченный посадниками, житыми людьми, множеством народа, и стал на Городище; владыка прислал двух чиновников своих
распоряжаться доставкою съестных припасов ко двору великокняжескому; но великий князь не велел брать от них кормов и осердился на владыку, зачем
прислал людей непригожих к делу, незначительных; владыка просил прощения чрез бояр, велел отпускать припасы наместнику своему, и тогда великий
князь нелюбье отложил и пожаловал, велел брать кормы; владыка в день приезда бил челом Иоанну, звал его к себе обедать; но великий князь не
пожаловал, не поехал и на другой день позвал к себе на обед владыку, посадника степенного, старых посадников, тысяцких и многих знатных людей; в
тот же день нашло к нему множество жалобников, новгородцев и уездных людей; одни пришли просить приставов, чтобы не быть ограбленными от
ратников, пришедших с великим князем, другие пришли с жалобами на свою же братию, новгородцев. «Потому что, – говорит летописец, – земля эта
давно уже в своей воле жила, о великих князьях небрегла и не слушала их, и много зла было в ней: убийства, грабежи, домам разорение напрасное;
кто кого мог, тот того и обижал».
23 ноября въехал Иоанн в город (крепость), где был встречен владыкою со всем духовенством, как приказал сам великий князь. В этот день он слушал
обедню у св. Софии и обедал у владыки, причем получил дары: три постава сукон, 100 корабельников (червонцев), зуб рыбий да на проводях две бочки
вина. На другой день пошли к великому князю с челобитьем, дарами и жалобами разные люди, а на третий явились главные жалобщики – две улицы,
Славкова и Никитина, да братья Полинарьины – и жаловались в присутствии владыки, старых посадников, других бояр и житых людей. |