Изменить размер шрифта - +
Иоанн: «Что с тобою сестра наша наказала про сватовство, то ты и говори, а нам не образец французское государство; у нас не

водится, чтоб нам самим с послами говорить». Боус: «Я слышал, что государыня наша Елисавета королевна мимо всех государей хочет любовь держать к

тебе; а я тебе хочу служить и службу свою являть». Иоанн: «Ты скажи именно, кто племянницы у королевы, девицы, и я отправлю своего посла их

посмотреть и портреты снять». Боус: «Я тебе в этом службу свою покажу и портреты сам посмотрю, чтоб прямо их написали».
Не добившись ничего сам от посла, Иоанн велел боярам продолжать с ним переговоры; когда бояре спросили его опять, кто именно девицы,

родственницы Елисаветы, то посол, которому сильно наскучил этот вопрос, отвечал: «Я про девиц пред государем не говорил ничего»; когда же бояре

уличили его в запирательстве, то он сказал: «Я говорил о девицах, только со мною об этом приказу нет; государю я служить рад, только еще моей

службе время не пришло». И бояре должны были прекратить разговоры о сватовстве; стали говорить о другом, чтоб Елисавета велела пропустить чрез

Английскую землю царского гонца, отправляющегося к французскому королю Генриху. Боус отвечал на это: «Половина Французской земли от своего

короля отложилась и била челом нашей государыне, которая и дала ей помощь; я гонца государева повезу и думаю, что государыня наша его

пропустит». После этого царь позвал опять Боуса и спросил решительно, какой же дан ему наказ. Боус отвечал, что ничего не наказано. Тогда Иоанн

сказал ему: «Неученый ты человек! Как к нам пришел, то посольского дела ничего не делал. Нам главные недруги – литовский да шведский, а ты нам

решительно не отвечаешь, станет ли королевна с нами вместе на этих недругов. Говоришь одно, что она прежде хочет с ними обсылаться, объявлять им

об этом, по ведь это значит им на нас весть подавать! И поэтому по первому нам с королевною быть в дружбе нельзя. Говорил ты о морских

пристанищах, чтоб к ним приезжали одни английские гости. Но такую великую тягость как нам на свою землю наложить? Давать дань не было бы так

убыточно. Вот и по другому нам с королевною быть в дружбе нельзя, а ведь нам у нее мира не выкупать стать. Говорил ты о сватовстве: одну девицу

исхулил, о другой ничего не сказал; но безымянно кто сватается?» Вместо ответа посол начал жаловаться на дьяка Щелкалова, что корм ему дает

дурной: вместо кур и баранов дает ветчину, а он к такой пище не привык. Царь велел исследовать дело – дьяка Щелкалова удалили от сношений с

послом; кормовщиков посадили в тюрьму. Царь послал также боярина Богдана Бельского объясниться с Боусом, почему он назвал его неученым, смягчить

впечатление, которое должно было произвести на посла это слово; Боус в свою очередь оправдывался, что ничем не заслужил гнева царского: говорил

он только то, что ему приказано; о девице сказал он так, как она на самом деле; о других девицах сказал, как ему приказала королевна говорить; в

условиях договора волен бог да государь; если государь хочет с королевною любви и кровной связи, то пусть отправляет еще послов в Англию. После

этого разговора царь опять позвал к себе Боуса и объявил, что не может согласиться на прошенье королевны об исключительной торговле, что он даст

англичанам известные пристанища, но на Печору и на Обь пускать их не может: это страны дальние, пристанищ морских там нет; водятся там соболи да

кречеты, и только такие дорогие товары пойдут в Английскую землю, то нашему государству как без того быть? Боус отвечал: «В том волен бог да ты,

государь, а королевне будет это нелюбо; что же говоришь про соболей, то соболи в наше государство нейдут, да и не носит их никто».
Быстрый переход