Изменить размер шрифта - +
Государь пожаловал, взял князя сибирского и

всю землю в свою волю и под свою руку и дань на них положить велел; послы обязались за князя и за всю землю, что будут давать с каждого черного

человека по соболю и по белке сибирской, а черных людей у себя сказали 30700 человек. Царь отправил в Сибирь посла и дорогу (сборщика дани)

Дмитрия Курова, который возвратился в Москву в конце 1556 года вместе с сибирским послом Бояндою. Дани Едигер прислал только 700 соболей, об

остальной же посол объявил, что воевал их шибанский царевич и взял в плен много людей, отчего и мехов собрать не с кого. Но Куров говорил, что

дань было можно собрать сполна, да не захотели, вследствие чего царь положил опалу на Боянду, велел взять у него все имение, самого посадить под

стражу, а в Сибирь отправил служивых татар с грамотою, чтоб во всем исправились. В сентябре 1557 года посланные татары возвратились с новыми

послами сибирскими, которые привезли 1000 соболей да дорожской пошлины 106 соболей за белку; привезли и грамоту шертную с княжею печатью, в

которой Едигер обязывался быть у царя в холопстве и платить каждый год всю дань беспереводно. Но такая зависимость Сибирского юрта от Москвы

была непрочна: Едигер поддался с целию иметь помощь от русского царя против своих недругов или по крайней мере сдерживать их страхом пред

могущественным покровителем своим; но помощь трудно было получить ему по самому отдалению его владений от областей московских, и та же

отдаленность отнимала страх у врагов его, которые надеялись безнаказанно овладеть Сибирским юртом и потом в случае нужды умилостивить

московского царя обязательством платить ему такую же дань, какую платил прежний князь. В Сибири понимали хорошо свое положение, характер

отношений своих к Москве; так, сибирский князь говорил одному из русских людей: «Теперь собираю дань, к господарю вашему послов отправлю; теперь

у меня война с козацким царем (киргиз кайсацким); одолеет меня царь козацкий, сядет на Сибири, но и он господарю дань станет же давать».

Действительно, мы видим в Сибири перемены: князья изгоняют, губят друг друга; Москва, не принимая никакого участия в этих переменах, требует

одного – дани; князья то соглашались платить ее, то отказывались, надеясь на безнаказанность вследствие той же отдаленности; так, последний

князь или царь, утвердившийся в Сибири, Кучум, обязался было платить дань Иоанну, а потом убил московского посла. Прочное подданство Зауралья

Москве могло утвердиться только вследствие известного движения русского народонаселения на северо восток, когда русские промышленные люди

приблизили свои селища к Каменному Поясу и потом задумали перейти и через него.
В истории этого движения на северо восток, в истории колонизации Северо Восточной Европы с важным значением является род Строгановых. Мы видели,

как ошибочно было так долго господствовавшее у нас мнение, что вся обширная область, известная под именем Двинской земли, принадлежала Новгороду

Великому; мы видели, что здесь с новгородскими владениями были перемешаны владения ростовских, а потом московских князей. От второй половины XV

века, когда Иоанн III получил возможность разделиться с новгородцами в Двинской земле, отобрать от них земли, принадлежавшие прежде ему и

ростовским князьям, дошла до нас выпись из судейских списков о двинских землях, где обозначены отобранные у новгородцев земли, как

принадлежавшие ростовским князьям, так и великому князю московскому. При исчислении этих земель говорится, что их искали такие то люди на таких

то новгородцах, несправедливо эти земли захвативших; при исчислении земель, долженствующих принадлежать московскому великому князю, говорится,

что искал их на новгородцах Лука Строганов; также при исчислении некоторых земель, принадлежавших князю Константину Владимировичу ростовскому,

истцом обозначен тот же Лука Строганов.
Быстрый переход