|
д. В виршах Полоцкий представляет своему yченику образец доброго начальника: Пастырь с овцами образ предлагает, Како нам жити в мире подобает; Пастырь начальны знаменует люди, Стадо подданных в образ нам буди, Едаже пастырь стадо присещает, Овца на пути не лежит, но встает, Аки честь ему хотяще творити. Взаим же пастырь овцы соблюдает, И на рамах си блудные ношает. Тако начальник должен есть творити, Бремя подданных крепостно носити, Не презирати, ни за псы имети, Паче любити яко своя дети. И то в памяти выну содержати, Яко земля тех и его есть мати. Пастырь жезлом укрощает стада, Женет на паству, женет и внудь града: Тако начальник жезлом да управит, Винна накажет, невежду наставит, Обаче косен да будет язвити, Идежды довле есть, токмо страшити. В виршах описывает добродетели, приличные державным, прежде всего благочестие, потом: Вторая сану начальных прилична Есть добродетель в мире необычна: Та смирение есть божественное, Христом господом вконец храненное. Имать начальник в памяти держати, Яко не в веки будет обладати: Смерть бо, пришедши, хочет власть отъяти. С прочими людьми в персти сравняти. Третие властей добротворение Еже хранити им рассуждение Во всяких делах, а не уповати На един свой ум, выну вопрошати Умных совета, тако бо вершити Благо вся мощно, а не погрешити. Очеса лучше видят, неже око, Никто о себе да держит высоко; В мнозе совете есть спасение, В едином уме поползновение. Четвертая есть добродетель властей Правду хранити. Блюсти от напастей Подчиненные, и чести давши Достойным, а не на злато смотрети. Равно судити мала и велика На лице зрети прощает владыка. Не яко сеть им закон да бывает Юже не крепку паук соплетает: Та бо животно мало уловляет Большее сети самые терзает. Не буди тако, но един суд буди Всем иже в единой области суть люди. В виршах высказал Полоцкий господствовавшее правило тогдашнего воспитания детей: Плевелы от пшеницы жезл тверд отбивает, Розга буйство из сердец детских прогоняет. Родителям древяный жезл буди на чада, Да не страждут железна от судии града: Уне в дому дровяным в детстве оны бити, Неже возросших градским железом казнити. Моисий донележе жезл в руце си держаще, Не что ино, точию жезл древяный бяше; Егда же поверже, в змия превратися, Даже и Моисий его зело устрашися: Тако аще на чада жезл в руках бывает Отчих, наказания жезл он пребывает, Не могущ умертвити. Аще же пустится Из руку, тогда в змия люта претворится. Абие бо ко грехом чада ее склоняют И, теми уязвлени, бывше умирают. Пришлец, достигший важного значения при дворе, явившийся в Москве с опасными преимуществами учителя, оскорблявшими самолюбие старых учителей, Симеон Полоцкий не мог не столкнуться с последними, имевшими за собою толпу; он столкнулся с архиереями, которые опирались на свое важное архипастырское значение, а Симеон Полоцкий опирался на свое образование, дававшее ему сильный голос при решении важных вопросов, опирался на свое положение, на свой вход наверх; Симеон Полоцкий столкнулся с самим патриархом Иоакимом, тем более что не отличался смирением Епифания Славинецкого, скромного келейного труженика, а патриарх Иоаким, как мы видели из дела духовника царского, не любил, чтоб кто нибудь из духовенства, опираясь на свое положение наверху, забывало своем непосредственном подчинении святейшему. О Полоцком пошли толки, что его учение не совсем правильно; обвинение страшное при тогдашней подозрительности относительно новых учителей. |
