|
Петр хлопотал о переводе географических книг на русский язык, но относительно географии русской иностранными сочинениями пробавляться было нельзя; надобно было самим русским изучать ее и для себя, и для других. В конце 1720 года отправлены были ученики петербургских школ для сочинения ландкарт; но еще прежде, в январе 1719 года, дана была инструкция геодезистам Евреинову и Лужину, которые отправлялись для описания мест около Камчатки и для разрешения вопроса, соединяется ли северо восточная Азия с Америкою? Первое внушение о важности этого вопроса приписывается Лейбницу, который до конца своей жизни не переставал переписываться с царем. В январе 1715 года он писал Петру, что несколько занялся историею скифских народов, подвластных русскому монарху, и вывел заключение, что гунны говорили сарматским или русским языком, будучи одного племени с сарматским или славянским народом, а не с венграми, как многие думают; что король гуннов, великий Аттила, властвовал от Каспийского до Балтийского моря, как и царское величество; что он, Лейбниц, нашел в одной старой греческой книге описание посольства, отправленного одним византийским императором к Аттиле; из этого описания видно, что Аттила был разумный и воздержный государь, который подарил жизнь людям, умышлявшим известь его тайным убийством. Лейбниц выражает надежду, что преславные победы царя поведут к миру и дадут Петру время привести у себя в цветущее состояние знания и искусства И во время тяжкой войны преобразователь не ограничивался одними необходимыми знаниями, но старался приютить в России и искусство, украсить его произведениями свой не украшенный природою парадиз . В ноябре 1715 года царь писал Конону Зотову во Францию: «Как вам при отъезде наказано стараться о механике и прочих, то же и ныне подтверждаем, к тому же сие прилагаю: понеже король французский умер, а наследник зело молод, то, чаю, многие мастеровые люди будут искать фортуны в иных государствах, чего для наведывайся о таких и пиши, дабы потребных не пропустить, также и будут ли что из двора продавать, а именно уборов каких шандерей и прочего». В то же время Петр требовал от своих агентов во Франции Зотова и Лефорта искать гисторического маляра и особливо домогаться из таких, кто был в подмастерьях у славного мастера Лебрюнна. Сохранилась роспись мастерам, отправленным из Парижа в Петербург: 1) Г. Растрелли, он умеет планы огородам и фонтанам делать и палаты строить, резать на самых крепких камнях статуры и всякие притчи; лить всякие статуры и фигуры из меди, свинцу и железа, какой бы величины ни были; умеет также работать на стали, делать чрез составы всяких цветов марморы, делать монету, делать портреты из воску и из левкосу; умеет всякие убрания и махины делать для театров в опере и в комедии. Обещается учить людей российских всему, что сам умеет. 2) Г. Лежандр, его подмастерье. 3) Г. Леблянк, столяр, и рещик для архитектуры, т.е. для убрания в домах на дереве и на камне. 4) Лавале, литейный мастер пушек и прочего. 5) Г. Люи Каравак, миниатюрный мастер, т.е. партреты писать в табакерках, так же и большие партреты на холстах. В 1717 году Меншиков извещал царя: «Живописца Коровака, по указу вашего величества, заставлю писать Полтавскую баталию и учеников ему, что возможно найти, придам». В Венеции делал заказы для царя Савва Владиславич Рагузинский; в декабре 1717 года он писал Петру: «Две статуи, а именно Адам и Ева, которые я наилучшему здешнему мастеру Бонаце делать заказал, скоро будут готовы и, надеюсь, так будут хороши, что в славной Версалии мало таких видали; также отсюда думаю положить на корабль сотницу другую досок наилучших ореховых для убору палат вашего величества». |
