Осмелюсь еще присовокупить, что право, по которому каждый разночинец, получивший
только офицерский чин, поступает в дворянское достоинство без рассмотрения его поступков или мыслей, может быть поводом ко многим
злоупотреблениям. Такие люди, дабы дослужиться до офицерского чина и чрез то приобрести звание дворянина, зная, что это зависит от власти
каждого командира, не откажутся льстить его страстям и употреблять другие низкие способы для снискания его благоволения, что, конечно, послужит
ко вреду нравов их самих и их начальников. Достигши до офицерского чина и видя себя дворянином, эти люди уже теряют побуждение к достижению
высших чинов, а только желают приобрести себе имение, приискивают все пути, не отвергают ни единого, оттого порождается мздоимство, похищения и
всякое подобное им зло. Однако же я нисколько не думаю лишать людей, какого бы они ни были звания, тех преимуществ, которые даются как награда
достоинству, и полагаю весьма справедливым награждать его, где бы то ни оказалось; но чтобы награждалось только действительное достоинство, и
притом от такого лица, которое одно имеет несомненное право награждать так, чтобы награждение распространялось и на потомство. Лицо это есть
монарх».
Другие депутаты повторяли те же мысли, дополняя их подробностями. Депутат ржево володимирского дворянства Игнатьев говорил: «Многие из
подьяческих, посадских и прочих подобного рода людей, вышедшие в штатские и обер офицерские чины и находящиеся в разных статских должностях,
покупают большие деревни, размножают фабрики и заводы, а чрез то делают подрыв природному дворянству в покупке деревень. Когда дворянин,
занимающийся хлебопашеством и трудом своим приобретя деньги, пожелает купить по соседству деревни по цене умеренной, то некоторые не из дворян,
имея большие суммы, возвышают на них цену втрое и более, и деревни эти оставляют за собою. Таким образом, дворянин, лишаясь средств увеличить
свое имение, впадает в недостаток, и деревни его, которыми он прежде владел, приходят в упадок. Мое мнение, чтобы запретить пользоваться правом
дворянства и покупать деревни тем, которые не из дворян достигнут службою штаб– и обер офицерских чинов. Некоторые из сих последних могут
сказать: если им не будет дозволено пользоваться правом дворянства и покупать деревни, то каким способом они, по отставке от службы и не получая
жалованья, будут снискивать себе пропитание? На это им следует отвечать, что те деньги, на которые они могли бы купить деревни, пусть отдают в
рост и, получая с своего капитала проценты, ими довольствуются как бы доходом с деревень». Депутат обоянского дворянства Глазов говорил:
«Многие, находясь в военной службе, в гвардии, во флоте, в артиллерии и в полевых полках, давали о себе сведения, что они происходят из дворян,
и показывали за собою деревни, которых никогда не имели, ибо знали, что в военной службе верных справок о том не делалось. По таким то их
несправедливым показаниям они производились в чины. Находящиеся в статской службе поступали подобным же образом. Сверх того, многие присоединяли
себя к другим дворянским фамилиям, доставляя о себе по проискам из Разрядного приказа справки, по которым можно было бы прибрать одну фамилию к
другой; потом, отыскав кого либо из той дворянской фамилии самого последнего человека, мота и нехранителя чести своего звания, уговаривали его
ту справку подписать с засвидетельствованием, что те отыскивающие дворянство действительно происходят из дворян и состоят с ними в близком
родстве, хотя настоящая фамилия их и не знает и никогда причесть их в свой род не может. |