Разложение общины, появление в ее рамках отчуждаемой частной собственности на землю открывало путь дальнейшему социальному расслоению общины, появлению на одном полюсе лиц, имеющих условия для привлечения в своем хозяйстве на добровольной или принудительной основе чужого труда, а на другом — людей, уже лишенных средств производства и попадающих в зависимость от земельных собственников.

В X в. молодая русская государственность решала в основном вопросы объединения страны, централизации власти, изживания племенного сепаратизма и архаичных форм отношений с подданными, вроде «полюдья». Что касается регулирования вновь складывающихся социальных отношений, то это оставалось уже на долю XI века, хотя определенные шаги в этом отношении уже сделали Ольга и Владимир.

Следует заметить, что в этом смысле Русь заметно отставала от передовых стран Западной Европы, но шла вровень (или даже опережая) со странами Восточной Европы, Скандинавии и Балканского полуострова. Скажем, Англия данную стадию раннефеодальных отношений и связанную с этим организацию господствующего класса прошла в VII—VIII вв. Однако темпы формирования феодальной земельной собственности были более быстрыми, а характер поземельных отношений, сложившийся в среде господствующего класса, — более определенный, четкий; поместная система сразу же заняла здесь ведущее место в системе поземельно-служебных отношений. Русские же «кормления» растянулись на долгий срок и лишь в XI в. стали уступать место вассалитету, основанному на земельном пожаловании.

Еще более резкие различия могут быть отмечены при сравнении развития феодальной земельной собственности на Руси и в раннесредневековой Франции. Здесь уже в VI—VII вв. короли, служилая франкская знать, вобравшая в свой состав и родовую и дружинную знать, становятся собственниками земель, скота, колонов, рабов. Расширяются судебные и административные права земельных собственников. Зарождается патронат служилой знати над обедневшими общинниками. Развивается практика отчуждения земельных владений оскудевших семей. Социальное могущество и земельные богатства магнатов увеличиваются. С середины VII в. здесь уже складывается феодальная вотчина с разделением земли на господскую (домен) и крестьянскую (на правах держания).

Русь напоминала раннюю Францию по длительному существованию мощной крестьянской общины. Однако на Руси свободное крестьянство, хотя и являлось частью общерусского войска в масштабных походах, не стало постоянной основой армии, как у франков, поскольку эти походы были лишь эпизодическими. Между тем как франкское общество, так и германское взросли на перманентных завоеваниях. Именно завоевания и стали в известной мере, наряду с влиянием феодализирующейся античной социально-экономической структуры, материального производства и духовной культуры, доставшейся франкам, лангобардам от античного мира, мощным катализатором и ускорителем общественного прогресса западных «варварских» государств. Бурный мир Запада, полный социальных и политических катаклизмов, не мог не торопить события. Русь в этом смысле не имела экспансионистских стимулов таких масштабов. Потому и рост служилой знати шел здесь более медленными темпами, потому и поместье не было поставлено в повестку дня и крестьянство надолго оставалось в состоянии относительной свободы и не было охвачено так быстро феодальным поместьем, а потом вотчиной, как на Западе. Да и само формирование земельного фонда феодалов на Руси шло в основном за счет экспроприации социальной верхушкой земель разлагающейся сельской общины, а также за счет расхищения ее князьями, дружиной, церковью.