Прочитав документы, я отложил их в сторону и сделал паузу, как бы глядя на них еще раз. Присутствующие в кабинете внимательно смотрели на меня, стараясь понять мою реакцию. Первым тишину нарушил Уткин.

– Вот видите, товарищ адвокат, какого негодяя вам приходится защищать! Как вы вообще можете его защищать?

Я, подумав, сказал:

– Конечно, я понимаю тяжесть обвинения, предъявленного моему клиенту. Но дело в том, что моя функция оговорена в праве каждого на защиту и меня направило государство. Конечно, я могу выйти из этого дела, но на мое место придет другой человек. Ведь человеку, который подозревается в убийстве, по закону положен защитник, и вы это знаете не хуже меня.

Уткин смутился, но тут же нашелся:

– А как же ваши моральные принципы, оценки? Вы же видите, что он – убийца, и все равно собираетесь его защищать.

– Давайте посмотрим, – ответил я, – может быть, он не столь опасен. Ведь он мог убить не всех троих. Это мог сделать и его напарник Алексей Монин или кто то еще в результате перестрелки.

Уткин протянул мне листок бумаги, на котором было разрешение на мой визит в следственный изолятор, где находится Солоник. Я попрощался, взял свое удостоверение и вышел из кабинета, но меня остановил человек, который сидел у маленького портативного телевизора. Он настиг меня в коридоре.

– Я хочу вас предостеречь, – сказал он мне, – что для вас существует еще одна опасность.

– Какая опасность? – удивился я. – Вы хотите сказать, что работники милиции не простят убийства своих коллег?

– Я этого не отрицаю, – сказал мой собеседник, явно похожий на оперативника из МУРа. – И это может случиться. Но главная опасность заключается в том, что ваш клиент сознался под видеокамерой на больничной койке в убийстве очень серьезных людей из уголовного мира. Сейчас я вам их назову. Может быть, услышав это, вы все же не будете вести это дело.

Я с большим удивлением посмотрел на него. Оперативник продолжил:

– Вот в каких заказных убийствах он признался. Это Валерий Длугач, Анатолий Семенов, Владислав Виннер. Это Николай Причистин, Виктор Никифоров. Вам эти фамилии что нибудь говорят?

Да, мне эти фамилии говорили многое. Валерий Длугач был вор в законе по кличке Глобус, главарь бауманской преступной группировки. Он имел колоссальный авторитет в элите уголовного мира. Анатолий Семенов по кличке Рэмбо (позднее следствие обвинит в убийстве Рэмбо других людей) был соратником Длугача и также принадлежал к бауманскому сообществу. Владислав Виннер по кличке Бабур – продолжатель дела Глобуса. Виктор Никифоров – вор в законе под кличкой Калина. Ходило очень много слухов о том, что Калина является чуть ли не приемным сыном самого Япончика – Вячеслава Иванькова. Николай Причистин был лидером ишимской группировки из Тюмени. Это были крупнейшие люди из элиты преступного мира. И, конечно, определенные проблемы и опасности со стороны «кровников» в отношении моего клиента, а может быть, и в отношении меня могли быть достаточно реальны.

Оперативник продолжал:

– Кроме того, ваш клиент совершил два побега – один из зала суда, при вынесении первого приговора, а другой – из колонии. Учитывая все это, я могу вам сказать доверительно – да вы и сами это понимаете, – что ему грозит смертная казнь.