– Открывайте, – предложила я Филаткиной, кивая на дверь.

Пенсионерка нервно сглотнула, но послушно зазвенела ключами. Замков у нее было куда больше, чем у нас с Милой. Наконец дверь скрипнула и приоткрылась.

– Я туда не пойду, – помотала головой старушка. Кудряшки запрыгали, точно пружинки. – Боюсь.

– Давайте лучше я.

Отодвинув плечом пенсионерку, я переступила порог. В квартире было не слишком чисто и как-то странно пахло. Может, попугаем? Не похоже…

Больше всего напоминает запах горелой изоляции.

Труп я заметила с порога. Трудно было не заметить здоровенного мужика, ничком лежащего на полу. В малогабаритной квартирке он занимал приблизительно треть пространства.

Не надо было звать судмедэксперта, чтобы понять – перед нами не живой человек, а именно труп. Он лежал на пороге комнаты, причем голова и скрюченные руки – за порогом, а ноги в коридоре. На поношенных кроссовках застыла корка грязи. Одежда мертвеца напоминала спецовку, в каких ходят работяги из нашей управляющей компании. Через плечо был перекинут ремень засаленной кожаной сумки. Седые волосы торчали неаккуратными лохмами.

Я немного постояла в тесном коридоре. Филаткина тяжело дышала у меня за плечом. Аркадий притих в клетке. Неожиданно попугай распахнул громадные крылья и заорал:

– Кр-р-ранты! Мишаня! Кранты!

Я вздрогнула, взяла себя в руки и принялась действовать. Для начала я обошла квартиру – а вдруг, к примеру, в ванной еще один труп? А в санузле третий.

Много времени осмотр не занял – квартирка была крохотной, вещей у Ольги Дмитриевны оказалось на удивление мало. Странно, обычно пенсионерки запасливы, даже моя тетушка, на что уж равнодушная к соблазнам моды, накопила два шкафа вещей, которые «могут когда-нибудь пригодиться». А тут прямо-таки спартанская обстановка!

Всюду виднелись следы присутствия попугая – обгрызенные карнизы, следы жизнедеятельности Аркадия на обоях. Наверное, трудно поддерживать чистоту – уход за такой большой птицей ничуть не проще, чем за ребенком, а старушке это не под силу. Но в целом довольно чистенькое, хоть и бедноватое жилье. Кастрюли на кухне были отмыты до блеска, на телевизоре белоснежная салфеточка. Неприятного запаха тоже не ощущалось – не считая вот этого, горелого. А главное – больше никаких посторонних в квартирке Филаткиной не обнаружилось.

Я вернулась в комнату, присела около трупа и заглянула ему в лицо. Не рискну дотрагиваться – мне очень не нравится положение тела, скрюченные конечности и черный цвет правой кисти.

Лицо мне тоже не понравилось – темное, с белыми неживыми глазами, оскаленными зубами. Да что здесь произошло?

Я встала и в упор посмотрела на Филаткину. Хозяйка квартиры все так же стояла на пороге, только дверь за собой осторожненько прикрыла. Сиреневые кудряшки слегка дрожали, но взгляд старушки оставался ясным и безмятежным.

– Ольга Дмитриевна, вы знаете этого человека?

Филаткина не задумалась даже на какую-то наносекунду, ответила мгновенно:

– Впервые вижу этого типа!

Я помолчала, собираясь с мыслями.

– Хорошо. Спрошу по-другому: у вас есть какие-то догадки, кто бы это мог быть?

Филаткина пожала плечами и поставила клетку на тумбочку.