Их арестовали и отдали под суд в атмосфере обычной для таких случаев истерии. У Муни и Биллингза, отстаивавших свою невиновность, не было шанса. Свидетельства против них выглядели шатко и, как выяснилось впоследствии, были ложными, но Муни приговорили к смерти, а Биллингза — к пожизненному заключению. Дело оказалось достаточно громким, чтобы Вильсон решил заменить смертный приговор пожизненным заключением, однако оба оставались в тюрьме до 1939 года, прежде чем их помиловали и отпустили.

Сам Вильсон не жаждал войны. Хотя его госсекретарь-интервенционист Лансинг и не делал секрета из своего желания, чтобы Германия была повержена, пусть и ценой американской интервенции, Вильсон по-прежнему медлил.

10 мая 1915 года, выступая с речью в Филадельфии, Вильсон заявил: «Есть в мире люди, слишком гордые, чтобы драться. Есть в мире страны, которые настолько правы, что им даже не нужно силой убеждать других в том, что они правы».

Это высказывание стало поводом для шуток интервенционистов, и, если начистоту, не так и легко было понять, как это — быть слишком гордым, чтобы драться. Гораздо проще подумать, будто кто-то слишком боится драться, и вот на это-то и намекал постоянно Рузвельт в связи с позицией Вильсона.

И все же после потопления «Лузитании» и других смертей американцев на море, вызванных действиями германских субмарин, Вильсону пришлось сдаться. Соединенные Штаты никоим образом не могли ограничиться все более агрессивными словами, адресованными Германии, и вовсе не использовать военную силу. В конце года Вильсон представил программу увеличения армии, а в январе 1916-го поехал по стране, пропагандируя «готовность».

Вильсон четко понимал, что в случае продолжения войны Соединенные Штаты рано или поздно втянутся в нее, и потому надеялся, что война закончится. Раз уж никто не выигрывал войну и все явно были в проигрыше, все воюющие страны могли согласиться на какой-то разумный мир.

В начале 1915-го Вильсон отправил своего близкого друга и советника полковника Хауса в Европу — выяснить желания воюющих сторон. Все они согласились с тем, что мир желателен, но каждая хотела, чтобы противник купил мир ценой уступок, в то время как она сама уступать ни в чем не собиралась.

В январе 1916 года Вильсон посла Хауса в Европу во второй раз. К этому моменту Соединенные Штаты уже более четко поддерживали союзников, и Хаус сказал британцам, что если те согласятся на мирную конференцию, а германцы — нет, американцы начнут войну с Германией.

Но даже и в этом случае союзники не двигались с места. Они боялись, что блеф сработает слишком хорошо; что Германия согласится на мирную конференцию, потом потребует уступок, а Соединенные Штаты будут давить на союзников, вынуждая их согласиться, чтобы завершилась война.

И война продолжалась. Каждая сторона боялась, что поражение окажется невыносимым, и надеялась, что еще один рывок может принести победу. А Соединенные Штаты чувствовали себя все более увязшими в путанице событий, которые волей-неволей затягивали их в войну.

Война же становилась все более ужасной.

В 1916 году германцы развернули большое наступление на французские укрепления у города Верден посреди западного фронта. Французы стойко удерживали город до конца. Сотни тысяч умерли с каждой стороны ради незначительных территориальных изменений на фронте — сперва в одну сторону, потом в другую.

Далее к северо-западу британцы вступили в сражение на реке Сомме. В этой битве британцы впервые применили бронированную технику. В ходе разработки ее называли «танками», чтобы скрыть ее истинную природу, и название прилипло. И снова погибли сотни тысяч без значительных перемен на театре боевых действий.