|
Третьим и последним моим сотоварищем по кают-компании была одна немолодая гречанка, которую укачало около 5 часов вечера в день отправления парохода из Константинополя и которая всю дорогу не выходила из своей спальной комнаты, только время от времени заявляя о своем существовании криком: «Лимону, лимону, пожалуйста, лимону!» (средство против морской болезни), хотя лимонов, кроме этой гречанки, совершенно никому не понадобилось. Каждый согласится: можно ли было чувствовать себя хорошо в таком обществе, каким злая судьба наградила меня на пароходе «Аргонавт»? В начале нашего плавания по Черному морю на юте, во время прогулок, со мной познакомился было один получивший аттестат зрелости одесский гимназист-грек, намеревавшийся получить университетское образование в Москве. Сначала он был очень ко мне любезен и даже услужлив. Но узнав потом, что я профессор не Московского университета (за которого он ошибочно меня принимал), а Московской Духовной академии, «зрелый» гимназист сделался ко мне холоден и перестал обращать на меня внимание.
Следующий день морской жизни прошел для меня еще более монотонно, чем предыдущий. Тоска томила всех. От нечего делать с утра начали говорить о том, что вот скоро (в действительности, оказалось, совсем не скоро) увидим черноморский о. Фидонис (или Змеиный остров). Сам по себе он ничем не замечателен, но на него обращают внимание и туристы, и географы, потому что Фидонис — единственный остров нашего южного моря. Он представляет собой скалистую возвышенность, равную четырем километрам в окружности, и расположен недалеко от устья Дуная. Наконец часов около двух показался и самый остров. На нем находится русский маяк, а при маяке — несколько моряков-сторожей. Доступ к скалистому острову очень труден, поэтому обитатели его видят людей только два или три раза в году, когда моряки из Одессы привозят им провизию и осведомляются об их житье-бытье. Маяк хорош и вечером виден издалека. Остров Фидонис мне почему-то представился чем-то вроде рая, куда и попасть трудно и где не имеется поводов ко греху. Очевидно, мысль искала пищи, но такой пищи не было. 31 июля в 5 часов утра «Аргонавт» достиг уже Одесского порта и бросил якорь. В семь часов я был уже в самом городе. Одессу я не люблю. Разве можно находить что-либо приятное в шахматной доске? А Одесса с ее прямолинейными улицами, симметричными перекрестками и однообразием зданий всегда напоминала мне шахматную доску. Но на этот раз я с удовольствием смотрел на Одессу. Ведь здесь начинается тот рай, в котором мы живем, но которому не знаем цены, — начинается Россия. В Одессе я пробыл четыре дня, вентилируя свои легкие здешним приморским, по сравнению с константинопольским чистым воздухом, укрепляя свои нервы, начавшие было приходить в раздражение, морским купаньем (которое в Константинополе было очень плохо), поездками по окрестностям (правда, не замечательным), прогулками по тенистому приморскому бульвару и новому парку (Александровскому), украшенному только что поставленным памятником величайшему из русских государей — Александру II Освободителю. На четвертый день моего пребывания в Одессе я услышал, что мой внутренний голос чаще и чаще стал требовать: «Домой, домой!» — туда, где так много прекрасных книг в Академической библиотеке и прекрасных людей в Академической корпорации. 11 августа я был уже в Сергиевом Посаде. В составе серии «Библиотека христианской мысли», издаваемой «Издательством Олега Абышко», в 2002–2005 гг. вышли следующие книги: 1. Е. В. Афонасин. В начале было… (Античный гностицизм в свидетельствах христианских апологетов); 2. Св. Дионисий Ареопагит. Полный корпус сочинений с толкованиями преп. Максима Исповедника (с параллельными греческими текстами. Перевод с греч. и вступ. ст. Г. М. Прохорова); 3. А. X. Армстронг. Истоки христианского богословия. |
