Пот чутким руководством доцента я собрал простенький противогаз. Затем нарядился в найденную одежку и бронежилет, что бы там Березов не говорил, но защитой пренебрегать я не стал. Потом поверх всей одежды замотался пленкой и в финале прошелся еще раз фольгой на клейкой основе. В голове промелькнула мысль про шапочку из фольги. И посчитав что такая штука будет полезна, я соорудил себе двухслойный капюшон поверх банданы и шарфа.

В результате получилось конечно жарковато – зато все тело покрыто как минимум тремя слоями одежды и пленки. На лице повязка из ткани с ватными фильтрами. Дышать сразу стало тяжелее, но не на столько критично чтобы отказаться от химзащиты. Хотя все мои приспособления легко можно было заменить одним нормальным костюмом – но где его взять?

Наконец я был готов. Со стороны, наверное, смотрелось комично. Мужик в белом халате и платке, обвешанный прозрачными полиэтиленовыми пакетами. Через плечо висит огнемет из капельницы и баллона. В руке длинное копье с маленьким пузырьком на конце. Не военный, а мистер пузырь. Иначе и не скажешь.

Но мне самому сейчас на внешний вид было абсолютно наплевать. Главное, что все должно получится. Каждый пакетик – взрывчатка, кислота или отпугиватель их пестицидов. Каждый элемент одежды имел свою задачу. Осталось только проверить все это на практике.

- Ну, с богом голубчик, - напутствовал Федор Иванович, когда я уже стоял на пороге, - не забудьте. Четвертый этаж. Выше смысла подниматься нет. Да и концентрация кислорода будет чем выше, тем больше – крайне рекомендую даже на четвертом передвигаться пригнувшись. Помните, что нельзя подходить ближе трех метров к крупным особям не включив горелку…

Все это мы проговорили уже не один десяток раз, еще до того, как я полностью оделся, так что сейчас слова доцента сливались для меня в монотонный гул. Не собираясь выслушивать его триаду по сотому, разу я распахнул дверь, и сразу выставил перед собой копье. Березов, что характерно, заткнулся стоило мне открыть дверь. Но тишиной общий зал лаборатории меня не встретил.

У насекомых нет легких, они не могут кричать, свистеть или говорить – в обычном для нас понимании. Зато они могут трещать, царапая одной частью тела о другую. Потирая лапки. В нашем случае – метровые лапищи. Так что какофония треска, почти барабанного стука, гудения крыльев – обрушилась на меня стоило герметичной двери открыться.

Ох, как хотелось материться. Прямо передо мной, да еще и ко мне мордой, завис на потолке богомол. Тот самый – здоровенный. Его фасетчатые глазищи мгновенно уставились на меня, и я уже был готов пустить в ход копье с наконечником из привязанного шарика с водородом, но тварь недовольно отвернулась и даже попятилась.

Действуют! Действуют пестициды! Это было такое облегчение что просто не передать словами. Значит все в порядке. План работает. Теперь нужно закрыть безопасную комнату и двигаться дальше. Не упуская богомола, все еще находящегося на мой вкус слишком близко, из поля зрения я закрыл за собой дверь и повернул вентиль. Если что – я сюда еще вернусь. По крайней мере планирую. Надо же будет отоспаться, да и поесть. Но на всякий случай чудо батончики я с собой взял. Кто его знает, чем все кончится.

Шелест. Я едва успел среагировать на приглушенный, тремя слоями одежды, звук как в дверь, рядом с моей головой, ударила струя резко пахнущей жижи. Секунда – и она вспыхнула испаряясь. Отскочив в сторону от убежища, я нашел источник опасности. Светляк! Кружащий метрах десяти живой бомбардировщик снова напряг брюшко…

Бежать! Одно такое попадание и от меня останется только обугленный кусок мяса. Хотя кого я обманываю? Ни черта не останется, даже кости сожрут.