— Да, могущественнейший из властителей, — подумал в ответ Ларк.

Ларк поспешно полез вниз по лестнице. Только на обратном пути вниз он прикинул, понимает ли серый провидец опасность. А если „воронье гнездо“ будет занято? Если он не сможет выполнить этот приказ? Это была пугающая мысль. Ларку хотелось бы иметь под рукой нескольких подчинённых, чтобы запугивать их и тем сглаживать собственное разочарование. По пути назад он решил полоснуть несколько шаров своими когтями. Те лопнули, выпустив в воздух потоки вонючего, но знакомого газа.

Лишь по благополучном возвращении в свой ящик Ларк начал беспокоиться о том, что может произойти с ним, если кто–либо из гномов обнаружит лопнутые им шары. Возможно, они станут подозревать о его присутствии. С другой стороны, природное любопытство скавена заставляло его прикидывать, что же случится, если он проткнёт все шары.

И снова невероятная скорость воздушного корабля привела Феликса в крайнее изумление. За последние несколько часов они прошли над возвышающимися горами, затем над холмистыми равнинами. Равнины не выглядели особо отличающимися от лугов Кислева, но если присмотреться, можно было увидеть обугленные руины, где камень, по всей очевидности растёкшийся подобно воде, принял новые причудливые очертания. А пруды и озёра необычно мерцали розовым и голубым цветом, словно были загажены неизвестными химикатами.

После равнин пошла болотистая местность, а затем тундра. Температура заметно понизилась, и иногда в окна били порывы ветра с тёмно–красным снегом, который таял и стекал вниз по стеклу каплями, напоминавшими Феликсу кровь.

Со временем эти унылые земли сменились местностью, где ничего не произрастало — каменистой равниной с разбросанными по ней высокими валунами, которые напомнили Феликсу древние менгиры. Ему казалось маловероятным, что менгиры могли быть воздвигнуты людьми, но кто его знает? Иногда они пролетали над небольшими группами зверолюдов, которые били себя в грудь и вызывали на бой. В другие разы они пролетали над скопищами добывавших пропитание людей, которые разбегались при их приближении. Через телескоп Феликс видел, что все они обладают признаками мутации. Стараясь не принимать во внимание тёмные истории про каннибализм и некрофагию, рассказываемые о последователях культов Хаоса, Феликс недоумевал, как они выживают на этой нездоровой земле?

Сейчас они оставили далеко позади даже те суровые земли, и смотрели вниз на мерцающую пустыню. Феликс услышал постукивание посоха Борека о каменный пол, когда старый гном приблизился, затем ощутил прикосновение твёрдой руки к своему рукаву.

— Возьми этот амулет и надень, — сказал Борек. — Сейчас мы достигли подлинных Пустошей Хаоса, и он будет защищать тебя от их воздействия. Старайся всё время держать амулет на теле, чтобы его энергия передавалась тебе и предохраняла от искажающего излучения тёмной магии.

Феликс принял амулет и рассмотрел его на свету. В оправе на серебряной цепи удерживался драгоценный камень, формой и цветом похожий на кусочек льда — что–то вроде тех заледеневших сосулек, которые он часто видел зимой на свесах крыши дома своего отца. Кристалл такого вида ему ранее не встречался, и Феликсу показалось, что вглядываясь внутрь него, он уловил слабое свечение.

Феликс дотронулся до камня, почти ожидая ощутить его холод, однако камень оказался чуть тёплым.

Феликс озадаченно поднял голову и поглядел на старого гнома.

— Он сделан господином Шрейбером, так?

Борек одарил его широкой улыбкой:

— Ты не доверяешь ему, так ведь, господин Ягер?

Феликс покачал головой:

— Я не доверяю ни одному волшебнику, ведущему дела с Хаосом.

Борек бросил взгляд через окно и печально улыбнулся.

— Как и я. И позволь мне сказать, что Максимилиану Шрейберу я доверю свою жизнь.