— И он также может своим обычным способом доставить сообщение, — самодовольно заявил Хескит.

— Похоже, что сегодня я тебя не съем, Ларк Стукач, — сказал Изак Гроттл. — Ты нужен нам живым. Но если ты попытаешься нас предать…

— Это отношение изменится, — закончил Хескит.

Ларк не знал, радоваться ему или сожалеть. Оказалось, что он продлил себе жизнь только ценой риска навлечь на себя гнев Танкуоля. И как он вовлёк себя во всё это?

— Мы уходим из города, — вызывающе сообщила Элисса.

Она смотрела на Феликса, ожидая от него возражений.

— Ганс и я. Мы решили уйти.

— Я тебя не виню, — сказал Феликс. — Это плохое место, и будет только хуже.

— И это всё, что ты скажешь?

Феликс оглядел комнату, которую они делили то недолгое время, пока были вместе. Она выглядела маленькой и пустой, и скоро станет ещё более пустой, когда Элисса уйдёт. Что ещё тут можно сказать? Он действительно не мог винить её за желание уйти, и если честно, он не видел для них совместного будущего. Так почему же ему всё-таки больно? Почему у него в груди это ощущение опустошённости? Почему он ощущает этот порыв — просить её остаться?

— Ты идёшь с Гансом? — спросил он, просто чтобы услышать её голос.

Элисса холодно посмотрела на него и скрестила руки на груди.

— Да, — сказала она. — Ты не попытаешься нас остановить, нет?

Феликсу показалось, что она словно хочет, чтобы он ответил утвердительно.

— В настоящее время за городом не очень безопасно, — сказал он.

— Мы всего лишь возвращаемся в деревню. Она недалеко.

— Примут ли там тебя? Я слышал, что если люди из города приближаются к деревням и фермам, в них метают стрелы и камни. Из опасения, что они зачумлённые.

— Мы выживем, — сказала она, но это прозвучало неубедительно. — В любом случае, хуже, чем здесь, быть не может — с чумой, бандами, крысами и прочим. В деревне нас, по крайней мере, знают.

— Несомненно, они знают Ганса. Ты вроде говорила, что старейшины его ненавидят?

— Тебе необходимо напоминать о неприятном, не так ли? Они нас примут обратно. Я скажу им, что мы пришли пожениться. Они поймут.

— А ты? Выйдешь замуж, я имею в виду.

— Я так думаю.

— Ты говоришь не особо восторженно.

— О, Феликс, а что мне ещё делать? Провести остаток моей жизни в баре, где меня лапают незнакомцы? Шататься с вольным воином-наёмником? Не этого я хочу. Я хочу домой.

— Тебе нужны деньги? — спросил он.

Внезапно Элисса немного изменилась.

— Нет, — ответила она. — Я лучше пойду. Ганс ждет.

— Будь осторожна, — сказал он серьёзно. — За этими пределами город небезопасен.

— Тебе следует знать, — сказала она. Внезапно она наклонилась вперёд и страстно поцеловала его в губы. Но как только он её обнял, вырвалась и направилась к двери.

— Теперь заботься о себе сам, — произнесла Элисса, и он решил, что заметил мерцание слёз в уголках её глаз. А потом она ушла.

И только потом, проверяя шатающуюся доску пола, Феликс обнаружил пропажу кошелька с деньгами, который он получил от Отто. Он лежал на кровати, не зная, плакать ему или смеяться. «Ладно, — подумал Феликс, — пусть деньги будут у неё. У него мало шансов прожить достаточно долго, чтобы потратить их самому».

Серый провидец Танкуоль оглядел собравшихся в зале военачальников скавенов.