Меня окатило волной облегчения и благодарности. Киллиан не просил меня кого-то убить. Он просил меня помочь кому-то. Мне захотелось обнять его за то, что он мой друг, за то, что он думает обо мне так же, как я думаю о себе: как о лекаре. Я девушка, которая может все вылечить. А не та, что все разрушает.

Я почувствовала себя виноватой за то, что моей первой реакцией было желание напасть.

Я решила по крайней мере дать ему шанс ради Coldplay. Быть Истребительницей – не значит убивать все, что движется.

Вообще-то я понятия не имею, что значит быть Истребительницей. И мне плевать. Я Наблюдатель, так что я поступлю с демоном так, как поступают Наблюдатели. Сначала нужно изучить его, прийти к обоснованному заключению, а затем решить, что делать дальше. Метод Наблюдателей в лучшем виде, я годами пыталась донести это до Артемиды. Наша роль не имела никакого отношения к насилию.

Я указала в сторону сарая.

– У тебя есть что-то, чем можно его связать?

Киллиан прищурился, затем щелкнул пальцами.

– Вообще-то да, есть. Поможешь донести?

Пока он открывал дверь сарая, я пересекла двор и схватила демона за руки.

– Фу-у, – воскликнула я, отдергивая руки, словно обжегшись. Киллиан в ужасе развернулся.

– Он липкий. Гадость-то какая, он липкий!

Поежившись, я постаралась взяться за прикрытые одеждой части тела. Попытавшись поднять демона, я чуть не подбросила его в воздух. Это намного проще, чем я думала. Но внезапно обретенная сила не доставила мне радости. Еще одно напоминание о том, что мое тело стало мне чужим.

– Как? Как ты это делаешь? Этот демонический чувак сделан из гелия или что?

Я снова осознала всю омерзительность того, что держала на руках.

– Открывай сарай! Боги, вся эта липкость течет по моей футболке. А это моя любимая футболка. Мне придется ее сжечь. И мою кожу. И все прочее. Да поторопись ты уже!

Стоило Киллиану открыть дверь, я проскользнула мимо него и без особых церемоний швырнула демона на пол.

Киллиан, казалось, больше испугался меня, чем демона.

– Ты тащила это… это существо, будто это мешок с… с чем-то легким. А до этого ты вела себя как Терминатор с этой адской гончей. Ты никогда не была такой. Что-то произошло, когда ты убила это псиное отродье?

– Отродье – это демон. Как и вот это полинявшее рогоносное существо.

– Ты можешь называть его рогатым, а не рогоносным? На сегодня мне уже хватило всяких мерзостей.

Киллиан поднял цепь, свисавшую с потолка возле голой лампочки, которая придавала всему желтоватый оттенок. Сарай матери Киллиана захламлен, словно книжные полки Риза, он хранит по меньшей мере десяток разных жизней. Ловцы снов, статуэтки Будды, кристаллы и ладан, стопка Библий и рядом что-то похожее на Книгу Мормона, и в довершение – полное собрание саентологических сочинений Рона Хаббарда, несколько статуй богов и богинь из разных религий и культов и полная корзина всяких программ, посвященных охоте на призраков и спиритизму.

– Добро пожаловать в сарай культурной апроприации! – Киллиан разводит руками с мрачным видом. – Хорошо хоть, мама сейчас навещает монахов-аскетов, так что в этот раз обойдемся без сувениров. Мы уже завалены мусором.

Посреди всего этого хаоса единственная чистая вещь – фото в рамке. Отец Киллиана. Я никогда раньше его не видела. Я взяла фотографию и присмотрелась.

– Он умер двенадцать лет назад, – сказал Киллиан. – А она до сих пор пытается установить с ним связь. С тех пор, как магия исчезла, она отчаялась найти другие способы.

– Трудно винить ее. Он красивый. Немного похож на Орландо Блума.

– Черт возьми, Нина! Орландо Блум? – Киллиан выхватил фото у меня из рук.