|
Марси была зачата в Париже на железной кровати. Александра заплетала волосы в длинную толстую косу, иногда поднимала ее, закалывая на затылке. Ее волосы не были по-настоящему белокуры, как у викингов, скорее имели пепельный оттенок, и кое-где уже проглядывала седина. Больше всего седых прядей было спереди, а шея оставалась стройной, как у молоденьких девушек, которые загорали рядом. Она шла мимо гладких, как на подбор, юных девичьих ног карамельного цвета с белым пушком. У одной из девушек низ бикини, тугой, как барабан, отливал на свету. Коул то и дело нырял, отфыркивался, притворяясь, что среди йодистых испарений бурых водорослей на океанском берегу чует запах какого-то недавно уплывшего животного. Пляж пустел. Молодая парочка лежала, сплетясь, в ямке, продавленной их телами в зернистом песке; парень приник к девушке и что-то нашептывал во впадинку под шеей, как в микрофон. Трое накачанных ребят с развевающимися волосами, крича, пружинисто подпрыгивали: они играли в летающие тарелки, и только когда Александра нарочно позволила могучему черному Лабрадору втянуть ее в широкий треугольник играющих, они прекратили свои наглые броски и крики. Ей почудилось, что, когда она прошла, ей в спину крикнули "куль" или "кулема", но, может быть, ей только послышалось, или то был плеск волн. Она пошла к стене из выветрившегося бетона, увенчанной спиралью ржавой колючей проволоки, - туда, где оканчивался общественный пляж. Но и здесь были группы молодых и тех, кто ищет их общества, и Александра не решилась спустить с поводка бедного задыхающегося Коула. Псу так не терпелось побегать на свободе, что веревка жгла ей руку. Море казалось непривычно спокойным, словно застывшим в трансе, и только в дали, отмеченной молочно-белыми бурунами, тарахтел один катерок на звучащей сцене морской глади. По другую сторону от нее, совсем рядом, вниз по дюнам стлался мышиный горошек и мохнатая гудзония, пляж здесь суживался и становился совсем интимным, об этом свидетельствовали горы банок и бутылок, и остатки кострищ из принесенных водой обломков древесины, и осколки термоса для охлаждения вина, и презервативы, похожие на маленьких сушеных медуз. На цементной стене краской из баллончика были написаны сплетенные имена влюбленных. Все здесь было осквернено, и только шум шагов уносил океан. В одном месте дюны понижались, и особняк Леноксов был виден под другим углом: трубы по обеим сторонам купола как приподнятые крылья ястреба-канюка. Александра чувствовала раздражение и жаждала мести. Она была уязвлена, ее возмутило это словечко "кулема" и вообще вызывающее поведение этих распущенных юнцов. Из-за них она не смогла спустить собаку с поводка и дать побегать своему лучшему другу. Она решила вызвать грозу, чтобы очистить пляж для себя и Коула. Душевное состояние всегда связано с состоянием природы. Когда что-то тебя заденет как женщину, стоит только повернуть течение вспять, что совсем нетрудно. Очень многие из удивительных способностей Александры проявились только в зрелом возрасте из простого осознания своего предназначения. Едва ли прежде она действительно понимала, что имеет право на существование, что силы природы создали ее не бездумно и заодно со всем прочим - из кривого ребра, как сказано в печально известной книге "Malleus Maleficarum" <"Молот ведьм" (лат.)>, - а как оплот устремленного в вечность Мироздания, как дочь дочери, как женщину, чьи дочери, в свою очередь, родят дочерей. Александра закрыла глаза, Коул дрожал и испуганно скулил, и она желала всей душой душой, прозревающей весь непрерывный процесс жизни в прошлом от последующего поколения к предыдущему, через приматов и дальше, к ящерицам и рыбам, вплоть до водорослей, которые в теплых переплетениях своих тонких нитей, различимых лишь в микроскоп, создали первую ДНК, непрерывный процесс творения, который в обратном направлении идет к концу всякой жизни, процесс, который от формы к форме пульсирует, истекает кровью, приспосабливается к холоду, к ультрафиолетовому излучению, жгучему расслабляющему солнцу, - она желала, чтобы такие богатые глубины ее существа заставили потемнеть, сгуститься и обменяться молнией громады воздуха над головой. |
