Союзы между разнообразными государствами, из которых теперь состоит Италия, часто подвергались резкому пересмотру, и все же в истории полуострова было не так много переломных моментов. В ней было очень мало революций и переворотов[13] – и в сущности ни одного успешного. Исключениями можно назвать Рисорджименто и установление диктаторской власти Муссолини – это те случаи, когда итальянцы под влиянием идеализма резко порвали со своим прошлым.

Для истории Италии характернее гораздо более долгие периоды демократии до и после фашизма, хотя людей, сыгравших тогда заметные роли, помнят меньше, чем Гарибальди или Муссолини. Кто за пределами Италии слышал, например, об Агостино Депретисе? Или даже в самой Италии, если на то пошло. Вы потратите время впустую, разыскивая в Италии памятник Депретису или площадь, названную в его честь. За пределами его родной провинции Павии найдется всего несколько улочек, посвященных его памяти: одна из них по какой-то причине находится в южном городке Андрия.

Тем не менее Депретис был одним из немногих политиков, которые в свое время, можно сказать, господствовали в Италии. Он был премьер-министром девять раз – больше, чем любой политик со времен Объединения. Надо сказать, что некоторые из его Кабинетов министров просуществовали совсем недолго. Один – всего 88 дней (напомним, что бесконечная смена правительств всегда была характерна для итальянской демократии)[14]. Однако период с 1876 года до его смерти в 1887 году был неразрывно связан с личностью Депретиса, так же как первая декада этого столетия связана с именем Сильвио Берлускони[15].

Так почему же Депретис оказался полностью стерт из памяти народа? Возможно, потому, что его имя связано с двумя событиями, о которых итальянцы предпочли бы забыть. Именно тогда, когда он был премьер-министром, страна дебютировала в роли колониальной державы, оккупировав порт Массава на Красном море, и сегодня даже правые не стремятся прославлять злополучные имперские приключения Италии. Кроме того, Депретис также связан с возникновением спустя несколько лет после Объединения явления известного как trasformismo. Это слово итальянские политики заимствовали в свой богатый словарь из биологии. Оно означает построение парламентского большинства путем поощрения ренегатства. Законодателей можно убедить выйти из партии, от которой их выбрали, предложив им повышение (или что-то более осязаемое) либо просто припугнув тем, что они окажутся на стороне проигравших. Циничное поощрение transformismo Депретисом потрясло его современников, которые надеялись, что объединенная и независимая Италия будет жить в соответствии с высшими идеалами Рисорджименто. Журналист Фердинандо Петручелли делла Гаттина заявил, что Депретис был «рожден для злодеяний в политике, так же как другие рождаются поэтами или ворами». Однако можно утверждать, что современные итальянские политики обязаны личности Депретиса не меньше, чем личности Гарибальди.

Большинство конституций демократических государств предоставляет членам Законодательного собрания возможность поменять партийную принадлежность после избрания. Однако мало в каких развитых странах это делают, если вообще делают, так много политиков, как в Италии. В Парламенте Великобритании с 2005 по 2010 год только один его член «пересек зал Законодательного собрания», чтобы покинуть свою партию и вступить в другую. Еще десять вышли из партии, чтобы стать независимыми, – обычно так поступают, чтобы предотвратить исключение из партии в связи с участием в какой-нибудь скандальной истории. Однако в Италии в Законодательном собрании 2008–2012 годов больше сотни из 630 депутатов перешли из одной парламентской группы в другую. Около половины из них стали независимыми. Остальные присоединились к другим партиям.

Идеологическая неопределенность была признаком итальянской политики со времен основания республики в 1946 году. Христианско-демократическую партию (ХДП), которая при поддержке Ватикана доминировала в политике на протяжении почти всего периода холодной войны, почти невозможно было отнести к правым или левым.