Интендант по-тогдашнему — это вроде не военный. Я лично знал молодого человека с тремя ромбами. Он работал в Управлении Боевой Подготовки Красной Армии инспектором физической культуры и спорта. Ожидая звания, он был буквально больным:

“Дадут мне интенданта”, — сокрушался оп. И как же он радовался, когда ему дали старшего лейтенанта, т.е. три квадрата вместо трёх ромбов. Но оскорбительные интендантские звания давали широко, распространенно. Я видел начальников штабов полков и дивизий, начальников оперативных отделов дивизий и корпусов с интендантскими званиями. Это было оскорбление людям, но это было и унижение важнейших должностей, подрыв престижа этих должностей. О людях с интендантскими званиями, какой бы они пост ни занимали, презрительно говорили: “У него три шпалы на зелёном ноле” (па зелёных петлицах). Да что иное и могли сделать “икона с усами”, как назвал Буденного генерал Шарабурко, “дубовый маршал”, как звали в армии Тимошенко. Им и подобным вверили это ответственное дело, чтобы они натворили побольше недовольных и тем помогай выявить тех, кто способен не соглашаться с начальством, не говорить “спасибо”, когда плюют в глаза. Впоследствии многое из арестованных офицеров рассказывали, что одним из обвинений было: “Проявил недовольство полученным званием и высказывал критические суждения”».

А Власова оценили на «майора», всё-таки командовал взводом, ротой, батальоном. Правда, был и на преподавательской работе, служил в штабе.

Согласно Постановлению ЦИК и СНК Союза ССР от 22 сентября 1935 г. №19/2135, срок пребывания в звании «лейтенант» устанавливался — три года, срок пребывания в звании «старший лейтенант» — три года и в звании «капитан» — четыре года. Словом, для получения звания «майор» было необходимо в соответствии с занимаемой должностью прослужить всего лишь десять лет. Власов на момент аттестации после окончания пехотной шкоды прослужил пятнадцать! А значит, еще целых пять лет вроде бы как пересидел.

В штабе Ленинградского округа Власов служил в отделе боевой подготовки (хотя некоторые авторы продолжают связывать цифру «2» с разведотделом), а затем его назначают на должность начальника учебной части курсов военных переводчиков (иногда пишется «учебного отдела»). Но парадокс заключается в том, что сам Власов владел иностранным языком даже не как «пользователь», а гораздо хуже: «Немецкий: читает и пишет со словарем, говорит с трудом».

В переводе же майора Власова из Ленинградского округа в Киевский на должность командира стрелкового полка удивительного ничего нет. Где-то в 1936 году у Андрея Андреевича завязался пылкий роман с некой Юлией Осадчей (по другим данным, Ульяной), итогом которого стали рождение дочери и подача его подругой документов на выплату алиментов. «Однако возникший скандал, — считает П. Пальчиков, — на фоне продолжавшихся в стране репрессий оказался никчемным и не повредил карьере краскома. Видимо, не до мелочей тогда было: ограничились переводом в другой военный округ».

Но неужели вы думаете, что Власову не хватило бы места в ЛенВО? Ведь только за семь месяцев (с июня по декабрь 1938 г.) в штабе ЛенВО были арестованы 22 работника штаба. «Кроме того, по политическим мотивам и '”практической нецелесообразности” 36 человек были уволены из РККА, а 38 штабистов переведены на работу в части».

Более того, в результате репрессий в 1939 году радом дивизий в ЛенВО командовали даже капитаны.