Кобольд в одно мгновение перекрасился из зелёного в рыжий; глаза его метали в Иву молнии:

– ЧЕГО?! Хотишь оставить мене здеся?!

– Нет, но тут, возможно, безопаснее.

Освин кинул на неё мрачный взгляд и фыркнул:

– Без тебе ентакикиморамене выставит вон, глазом не успей моргнути. А с тобой-то я готовый рискнутеньки. Да ить, – добавил он тонким голосом, – могу и сгодиться.

Ива улыбнулась ему краешками губ. Это правда: Освин мог пригодиться – когда сам хотел. В основном именно он вспоминал о необходимости поесть, но кроме того его кобольдовая кровь всегда предупреждала их о приближении опасной магии. И конечно, нельзя забывать о полезной способности взрываться, если его хорошенько вывести из себя: это, в частности, сыграло свою роль в спасении украденного дня. Не то чтобы он собирался устроить взрыв – но умение всё равно пошло в ход.

Вместе они быстро собрали вещи в саквояж и покинули дом. Ива только заглянула в сарай, чтобы прихватить свою метлу Шёпот.

Когда они шли мимо, дуб возле изгороди сердито хмыкнул:

– А теперь мы, значит, сбегаем, да?

Из мешка донеслось: «О нет, я ить и позабыл об ём-то!»

Ива, у которой всё лицо было в красных пятнах от слёз, изумлённо уставилась на дерево: она была уверена, что дуб с ней больше и словом не обмолвится. Пришлось проглотить ком в горле и ответить:

– Да, мне нужно найти одного моего друга, а для этого я должна разобраться со своей магией… и уйти отсюда. Извините за письмо и за беспокойство.

Дерево опять закачало ветками и фыркнуло, но потом взгляд его глаз-сучков неожиданно потеплел – оно заметило зарёванное лицо девочки:

– Судя по тому, что здесь было слышно, ты уже достаточно наказана.

– Вы всё слышали? – удивилась Ива.

– Деревья слышат всё, – ответил дуб и кивнул на корень. – Они уходят глубоко под дом, и я знаю, что происходит, даже когда сплю.

Ива не знала, что и думать: у них, оказывается, всё время были слушатели, о которых никто и не подозревал. Жутковато – если поразмыслить-то.

– Я знаю, что пропавший день действительно пропадал, – продолжило дерево. – Если это тебя утешит. Я знаю, что ты не несёшь чепуху… Ну, во всяком случае, не боˊльшую, чем все остальные, – добавил он, тыча веткой в сторону дома. – Даже во сне я ощутил что-то неправильное, что-то недостающее, порождающее странные вещи. Кроме того, деревья ведь разговаривают. Нам известно, что ты помогла совершить.

Ива часто заморгала. Они что, знают?!

Тут из дома донёсся громкий хлопок и последовавшие за ним пронзительные вопли. Сердце у Ивы бешено заколотилось – семья, видимо, возвратилась в кухню. Ну хоть небольшую фору она себе обеспечила. Борясь с подступающей паникой, девочка подхватила саквояж с Освином:

– Мне надо идти. Нет времени убеждать их, что я не вру. Моему другу нужна помощь.

Дуб внимательно посмотрел на неё.

– Я был младшим в семье, пока не перебрался сюда… Дубу порой требуется пространство, – и он указал на темнеющий вдали лес. – Помню, каково это было, когда расти некуда. Я их задержу, пока ты уходишь.

– Правда?

Он кивнул, зашелестев листьями:

– Честно говоря, было не очень приятно слушать их комментарии насчёт деревьев. Как будто тут есть что-то нелепое. Людям свойственно считать, что только они и могут ходить, говорить и думать…

Из мешка донеслось согласное хмыканье.