Мои одни признав законы,

         Он грады жег и рушил троны,

         Забаву в злобе находил,

         Он свету был страшней геенны,

         И на развалинах вселенны

         Свою он славу утвердил.

         А вы, перунами владея,

         Страшней быв Рима самого,

         Не смерти ищете злодея,

         Хотите дружества его.

         О росс, оставь толь мирны мысли:

         Победами свой век исчисли,

         Вселенну громом востревожь.

         Не милостьми пленяй народы;

         Рассей в них страх, лишай свободы;

         Число невольников умножь».

         Он рек – и, чая новой дани,

         Стирая хладну кровь с броней,

         Ко пламенной готовил брани

         Своих крутящихся коней…

         Но вдруг во пропасти подземны

         Бегут, смыкая взоры темны,

         Мятеж, коварство и раздор.

         Как гонит день ночны призраки,

         Так гонит их в кромешны мраки

         Один Минервы кроткий взор.

         Подобно как луна бледнеет,

         Увидя светла дней царя,

         Так Марс мятется и темнеет,

         В Минерве бога мира зря.

         Уносится, как ветром прахи:

         Пред ним летят смятеньи, страхи,

         Ему сопутствует весь ад;

         За ним ленивыми стопами

         Влекутся, скрежеща зубами,

         Болезни, рабство, бедность, глад.

         И се на севере природа

         Веселый образ приняла.

         Минерва росского народа

         Сердцам спокойство подала.

         Рекла – и громов росс не мещет.

         Рекла – и финн уж не трепещет,

         Спокойны на морях суда.

         Дивясь, дела ее велики

         Нимф нежных воспевают лики,

         Ликуют села и града.