А ведь центр России был разорен меньше, чем южные области, постоянно подвергавшиеся опустошительным набегам из Крыма, или западные районы, по которым то и дело проходили войска, участвовавшие в Ливонской войне, шедшей четверть века.

Только северные окраины России сохранили свой хозяйственный уровень благодаря тому, что здесь жили свободные крестьяне, почти не было иноземных вторжений, а также сюда не доходили шайки опричников.

Что же касается центра, то отсюда крестьяне бежали во все стороны света – на Дон, на Волгу, в Сибирь, в леса и скиты русского Севера.

И если при Василии III в актовых материалах очень часто встречалось слово «починок», что означало и вновь возникшее поселение, и выселок из деревни в один двор, который вскоре мог разрастись в многодворное поселение, то при его сыне это понятие было забыто, зато чаще всего стало появляться слово «пустошь», что означало пустую, незаселенную, покинутую жителями усадьбу, деревню или село. Встречались и города-пустоши, в которых давно уже не обитало ни души.

По мере того как людей оставалось все меньше, государственные налоги на оставшихся «тяглецов» все увеличивались и увеличивались. Старые налоги непомерно возрастали, да, кроме того, возникали новые – и регулярные, и исключительные.

Князь Курбский писал, что, «взяв однажды налог, посылали взимать все новые и новые подати».

Для того чтобы хоть как-то поправить положение, в 1581 году принят был указ о запрещении перехода крестьян в Юрьев день – весенний и осенний, всего два дня в году! – от одного помещика к другому.

Было объявлено о введении «заповедных лет», в которые крестьянский переход был совершенно запрещен. В 1592 году переход крестьян был запрещен совершенно на всей территории России, что означало установление окончательной общегосударственной крепостной зависимости, продержавшейся на Руси дольше, чем ордынское иго. Недаром потом крепостное право сравнивалось с татаро-монгольским рабством.

Таким образом, и крепостному праву Россия обязана Ивану Грозному, объективно способствовавшему его всемерному развитию и установлению.

Что же касается территориальных утрат, понесенных страной из-за поражения в Ливонской войне, то об этом мы уже говорили ранее.

Не меньшим был и моральный ущерб, нанесенный безумной политикой Ивана IV.

Джайлс Глетчер, посетивший Россию вскоре после смерти Грозного и состоявший английским послом при Федоре Ивановиче в 1588-1589 годах, писал и о полнейшей деморализации русского общества, произошедшей в царствование Ивана: «Столь низкая политика и варварские поступки так потрясли все государство и до того возбудили всеобщий ропот и непримиримую ненависть, что это должно окончиться не иначе, как всеобщим восстанием». Английский посол оказался провидцем: через полтора десятилетия в России началась Великая смута, представлявшая собой первую гражданскую войну в ее истории. И этим Россия была обязана также Ивану IV, ибо зерна Смуты были посеяны на русской ниве в его царствование. Более того, если на российской исторической сцене появлялся очередной «великий» деятель, проливавший моря крови и слез, – а таких, к вящему несчастью России, было в ее истории намного больше, чем в других странах, – то непременно вспоминали об Иване Грозном и сопоставляли правления этих «великих» с его царствованием. И как ни горько признавать это, но, наверное, таков уж рок, тяготеющий над Россией, сколь бы далек по времени ни был этот очередной вседержитель, у него обязательно находились хотя бы некоторые черты и качества, свойственные Ивану Грозному.

Возможно, это один из законов нашей отечественной истории. Закон специфический, не распространяющийся на другие страны.

МОЗАИКА ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XVI ВЕКА

Лукавое мудрствование царя Ивана

О том, что представлял собою Иван Васильевич Грозный как государственный деятель и какою личностью представлялся он коллегам, современникам и потомкам, вы, уважаемые читатели, уже получили определенное впечатление.