Свадебные торжества длятся три дня. Перед церковным обрядом жених и невеста появляются у накрытого скатертью стола, на котором стоят хлеб и соль. Предназначенные им места покрыты бархатом и шелком, на них вышитые изголовья, на изголовьях по сорок соболей. Опахалом из соболей обмахивают и молодых. Жена тысяцкого расчесывает им волосы гребнем. На голову Елене надевают кокошник с высоким верхом и покрывают ее белым покрывалом. Пару осыпают хмелем – символом плодородия. И со свечами, светильниками, иконами, пирогами все отправляются в Успенский собор. Там жених с невестой шествуют по узорчатым коврам и собольим шкурам.

Митрополит, совершавший венчание, подает им бокалы с итальянским вином. Великий князь, допив вино, разбивает бокал. После венчания супруги принимают поздравления придворных и духовенства, сидя на подушках малинового бархата, хор в это время провозглашает: «Многая лета!»

В спальне, куда они потом проходят, повсюду иконы, сосуды с медом, свечи в бочонках с пшеницею, навалены шкурки куницы и соболя, брачное ложе постлано на двадцати семи ржаных снопах.

Жена тысяцкого, на которой две шубы (одна – вывернутая наизнанку), снова осыпает молодоженов хмелем, свахи и дружки угощают их курицей.

Всю ночь царский конюший с обнаженной саблей в руке не слезает с лошади под окнами государевой спальни. Наутро супруги порознь идут в баню, вернувшись, едят в постели кашу. Брак свершился – свидетельство тому нижняя рубашка со следами крови, бояре поздравляют своего господина, празднества продолжаются.

Несмотря на рассыпанный во время разных обрядов и церемоний хмель, Елена оказывается бездетна, как и Соломония. Ни молитвы, ни обеты, ни обращения к колдуньям, ни итальянские и немецкие мази не в состоянии развеять проклятие, висящее над ней. В народе поговаривают, что Бог не одобрил второй брак Василия и решил не дать ему детей. А невиновная Соломония, наоборот, тайно родила сына в монастыре, куда была сослана. К счастью, молитвы преподобного Пафнутия Боровского смягчили гнев Божий – Елена наконец забеременела. Василий ликует. Но злые языки болтают у него за спиной, что этот подвиг – заслуга вовсе не того, кто радуется этому официально, а родственника княгини, князя Овчины-Телепнева-Оболенского. Неважно, Василий считает отцом себя, хочет видеть отцом себя, одаривает монастырь преподобного Пафнутия богатыми подарками, объявляет его чудотворцем. Другой монах, Домитиан, пророчествует Елене, что она станет «матерью Тита, широкого ума».

Двадцать пятого августа 1530 года на свет появляется крепкий, горластый мальчик – Иван. В момент его рождения в небе прогремел гром и в Кремль ударила молния. Придворные прорицатели объявили, что это знамение о рождении великого государя. Через десять дней Ивана крестили в Троице-Сергиевом монастыре. Благодарный отец с полными слез глазами кладет запеленутого малыша на раку с мощами преподобного Сергия, чтобы Божий человек покровительствовал новорожденному. Опьянев от счастья, он осыпает монастырь богатыми дарами, отпускает заключенных, дарует прощение боярам, заслужившим его немилость, без устали принимает поздравления от своих подданных – бедных и богатых.

Казанский хан, узнав о рождении Ивана, говорит боярам, которые были у него с посольством: «Он родился государем, и у него уже два зуба. Одним он съест нас, всех татар, но другим – вас!»

Два года спустя милостью Всевышнего у Елены рождается второй сын – Юрий. Преемственность обеспечена, Василий полагает, что прекрасно справился со своей ролью правителя и на полях сражений, и на супружеском ложе. Двадцать пятого сентября 1533 года он отправляется с женой и детьми в Троице-Сергиев монастырь возблагодарить Бога, получает благословение архимандрита, говеет и молится вместе с паломниками, притекающими со всех уголков земли Московской.