А то, что наша молодежь уже сейчас способна решать самые трудные и ответственные художественные задачи, доказывают нам их первые и вторые самостоятельные работы. Им надо только не бояться трудностей и сложностей, не избегать больших, ведущих тем современности, что они иногда делают, видимо, сомневаясь в своих силах, а иногда, быть может, и по некоторым другим причинам. Надо смелей пускаться в самое что ни на есть опасное плавание – на то они и молодые. А нам нужно больше доверять им и строже, взыскательней оценивать их работы, а не сюсюкать, не умиляться и не заигрывать, одобрительно похлопывая по плечу, восхваляя до небес их первые, не всегда удачные шаги.

Надо всемерно стремиться к тому, чтобы на наших дискуссиях (сейчас, к сожалению, весьма редких) и творческих обсуждениях картин, где бы они ни происходили, было как можно больше молодежи. Причем молодежь не только должна молчаливо слушать старших мастеров (как это часто бывает), а выступать и спорить на равных…

Многие из нас, сейчас уже пожилые кинематографисты, прошли в своей молодости через АРРК (Ассоциацию работников революционной кинематографии) – была такая общественно творческая организация, которая имела свои недостатки. Но в основном эта организация принесла тогда нашему молодому киноискусству и нам, тогда молодым, огромную пользу. Это был наш своеобразный университет. Именно там мы не раз слышали А. П. Довженко и впервые увидели его картину «Звенигора», которую одни хвалили, другие резко порицали. Там мы рукоплескали «Матери» В. И. Пудовкина и «Броненосцу» С. М. Эйзенштейна. Там, на аррковской трибуне, свободной для каждого, сталкивались в спорах крайние точки зрения.

Говорили и спорили начистоту, от души, от сердца. А в конце диспута зачастую даже голосовали, кто «за» картину, кто «против».

Таких просмотров и обсуждений все режиссеры, сценаристы и операторы боялись куда больше, чем той комиссии по категориям, которая и сейчас все еще, к сожалению, существует. Все, кто создавал картину, знали, что их произведение, их труд идет на беспристрастный суд их же товарищей и никаких скидок ни в чем не будет.

И именно тогда стали появляться фильмы, прославившие наше советское кино.

И нет никакого сомнения, что наша молодежь в самом ближайшем будущем, как в свое время братья Васильевы, Эрмлер и Юткевич, создаст современного «Чапаева», современного «Встречного» и откроет новые пути для дальнейшего движения вперед нашего киноискусства. Именно об этих грандиозных возможностях наших молодых мастеров мне и хотелось сказать в этом небольшом отступлении от рассказа о прошлом…

…И все же, несмотря на то что народ восторженно принимал «Чапаева» и очень хорошо смотрел «Встречного», находились критики-формалисты и не «сменившие вехи» рапповские теоретики, которые, выступая в печати и на творческих дискуссиях, пытались затушевать прогрессивное значение этих картин для развития советской кинематографии. Было, например, и такое мнение, что ни «Чапаев», ни «Встречный» ни в какой мере не могут сравниться с исторически значительными картинами С. М. Эйзенштейна «Броненосец «Потемкин», «Октябрь», «Старое и новое» и что всенародный успех «Чапаева» и «Встречного» еще ничего не говорит об их эстетических достоинствах…

Примерно то же самое происходило в свое время с картиной «Мать» Всеволода Пудовкина. Массовому признанию этого шедевра советским народом противопоставлялся внутрикинематографический приговор «авторитетов», обвинявших Пудовкина в забвении им каких-то прежних новаторских позиций.