|
Только что по радио, – негр махнул рукой в сторону будки, – передали. – И что, поймали? – Маньяка? Нет. То ли застрелился, то ли сбежал. – Кошмар! – искренне возмутился я. – И куда только полиция смотрит? – Не говорите, сэр, – поддакнул негр. – Эти копы только и умеют, что с шоферов деньги стричь. А случись что… – Вот и случилось, – заметил я. В окрестностях Лейк-Джексона, штат Виргиния, 29 сентября 1979 года, суббота. Кейтлин Тернер Щербаков появился внезапно. Как в триллере – никого, никого, стоит отвести взгляд – а-а-а, убийца! – Пойдемте, мадемуазель. – Он подал мне руку, чтобы я смогла выйти из машины. Выходить мне не хотелось – холод стоял просто собачий, а в машине хотя бы не продувало так отчаянно. И надо же было погоде испортиться именно в тот день, когда мы ударились в бега! Однако Щербаков в своей шинели стоял так расслабленно, словно в спину ему дул тропический бриз, и я решила не поддаваться на искус, и выползла, стуча зубами, наружу из своей берлоги, где успела немного пригреться. – И к-куда нам? – спросила я, стараясь не стучать зубами. – В гости к мистеру Аттенборо, – ответил русский. Я-то надеялась, что он вернется, разочарованно ломая шапку и причитая, что пробраться через охрану никак не получится. Агент охранки не производил впечатления человека, способного без пропуска преодолеть хотя бы старушку-вахтера, если той взбредет в голову его остановить. – А что с охраной? – полюбопытствовала я, спотыкаясь о древесные корни. Черт, как неудобно по лесу бродить на каблуках! – Все же Андрей – замечательный аналитик, только сам этого не знает, – усмехнулся Щербаков. Я отчаянно завидовала его походке: вроде бы и не сгибается в три погибели, не петляет, а ветки сами его огибают, чтобы так и впиться мне в прическу, проклятые! – Помните, как он припечатал эту виллу, еще не увидев? Так он был прав. В парк действительно выпускают собак. Холеные такие доберманы. – Знаете, я в детстве мечтала быть укротительницей, – созналась я. – Года два мечтала. Правда, я больше на тигров целилась. Русский понял, к чему я клоню. – Сейчас они сидят под замком, – успокоил он меня. – Думаю, их выпустят часам к восьми, когда никому в голову не придет гулять по парку. Вот до этого времени нам и надо успеть. Дай только бог, чтобы из-за этой бури не сменили график. Еще решат не гонять людей зря… Сразу видно, что вы не собачник, – хихикнула я. – В такую погоду только людей и гонять, собак-то жалко. – Надеюсь, вы правы, – отрешенно согласился Щербаков и добавил себе под нос: – Б-брехливые твари, чуть не засыпался из-за них. Под чутким руководством русского агента я ухитрилась пройти лесом до ограды, не сломав не только шеи, но даже каблука. Впрочем, это было лучшее, что я могу вспомнить об этом походе. Из лесу я вышла растрепанная, исцарапанная, покрытая, как мне казалось, сплошной коркой грязи – одним словом, живой контраст с подтянутым, чистеньким Щербаковым. – Скажите, Сергей, вы тоже сибиряк? – поинтересовалась я, отцепляясь от особенно настырной ветки. – Нет, что вы! – смутился он. |
