|
Однако мы сдержались. Президент Соединенных Штатов окинул нас острым взглядом и – я готов поклясться – подмигнул, став при этом вдруг очень похожим на самого себя с киноафиши. – Господин президент, – проговорил я. – Пожалуй, у меня все же есть просьба. Она вас не задержит. – Хорошо, – кивнул Форд. – Позвольте пожать вашу руку. Гаррисон Форд протянул мне ладонь не колеблясь. Рука у него была сильная и жесткая – рука столяра-краснодеревщика. – Прощайте, мистер Шчербаков, – произнес он негромко. – Прощайте, мистер президент, – ответил я. После ухода президента нам пришлось подождать еще полчаса, пока к нам не пропустили Кейт. Наверное, это были самые долгие полчаса в моей жизни. Нам оставалось только разглядывать злосчастные коробочки и бороться с искушением их открыть – а всем известно, что тяжелее этого ничего нет. Кейт ворвалась, раздвинув здоровенных лбов, подпиравших двери. – Господа русские, – объявила она, – поехали. – Куда? – удивился я. – Отсюда, – отрезала она. – А разве нас выпустят? – удивился Андрей. – Я договорилась, – безапелляционно бросила Кейт. – К вам приставят охранников, но ехать можно. Кто будет против – пусть спорит с президентом. Главное – успеть в аэропорт, ваши билеты у меня. – Кейт… – пробормотал Заброцкий. Щеки его стремительно розовели. Я избавил его от моральных терзаний. – Знаете, езжайте куда хотите, – объявил я им. – А мне есть чем заняться. Охранник мне в этом не помешает. Эти двое вылетели из Овального кабинета как на крыльях. Я из приличия выждал пару минут, потом тоже вышел. Естественно, за мной увязался один из лбов. – Мистер, – полюбопытствовал я, когда мы вышли на лужайку перед Белым домом. За оградой уже толпились репортеры; я заметил давешнего рыжебородого мужика, виденного по телевизору в гостинице. – Где тут ближайший почтамт? Охранник молча кивнул. – Вот и славно, – улыбнулся я. Мне было кому позвонить. Ничего, что международная связь с Ригой влетит мне в копеечку. Вряд ли кто-то еще звонил Эльзе из Западного полушария. Вашингтон, округ Колумбия. 30 сентября 1979 года, воскресенье. Анджей Заброцкий По дороге в аэропорт я начал потихоньку отключаться. Даже не от усталости – она перегорела еще к утру, – а просто так. От избытка впечатлений. Мы пережили такое, чего не переживал никто, мы видели такое, чего никто не видел и, надеюсь, больше не увидит. И теперь организм брал свое, со щелканьем вырубая предохранители. – Пожалуйста, положите вещи на конвейер и пройдите через детектор. Я облокотился на стойку и тупо наблюдал, как Сергей проходит таможенный контроль. Слышал, видел и ничего не понимал. Мозг даже не пытался обрабатывать поступающую информацию. Рама противно взвизгнула и мигнула красной лампочкой. – Пожалуйста, снимите часы и выложите из карманов все металлические предметы! Щербаков послушно выгреб карманы и снова шагнул сквозь раму. Детектор опять завизжал. |
