– А я думаю, это вполне реально. Иначе как он мог придумать такую ложь?

– Чтобы избежать палок и выиграть время. Нужно убедить кади назначить как можно более тяжелое наказание.

– Эфенди, ты сам не хочешь поговорить с кади?

– Лучше тебе это сделать – у меня совершенно нет времени. Мне предстоит одна срочная поездка, о которой я вам скоро расскажу. Мы увидимся у Гуляма.

Чужеземец, которого я посчитал армянином, должен был в это время покидать здание суда. Мне нужно было проследить за ним. Он шел медленно, задумчиво, и я двигался за ним минут десять. Тут он неожиданно обернулся и увидел меня. На суде, когда я выступал, он меня наверняка приметил и теперь, несомненно, узнал. Он пошел дальше и свернул в узкий проулок. Я решил ни за что не упускать его из виду. Он уже наполовину прошел улочку, как обернулся снова. Естественно, он опять увидел меня. Так продолжалось довольно долго – он шел и оборачивался, а я неотступно следовал за ним. В пылу преследования мне уже было безразлично, что он думает по поводу моего поведения. Обстоятельство, что он меня боится, подогревало меня во мнении, что совесть его нечиста. Вот он завернул в проулок. Когда я спустя полминуты пришел на его угол, он неожиданно вышел, гневно на меня взглянул и спросил:

– Зачем ты идешь за мной?

Я осмотрел его с головы до ног и спросил:

– А что, если наши пути совпадают?

– Но это моя дорога!

– Иди же по ней, но мой путь прямой и честный!

– Ты хочешь этим сказать, что мой – нет?

– Я твой путь не знаю и знать не хочу.

– Так давай иди своей дорогой!

– Мне все равно, где идти.

Я пошагал дальше, не оглядываясь, но слух мой был уже достаточно натренирован, чтобы не обмануться. Я слышал его шаги позади себя, потом они удалились. Они звучали тихо, но человек шел!

Как только я перестал их различать, я развернулся и побежал назад. И правильно сделал. Он забежал в другой проулок. Я последовал за ним так, чтобы он не мог меня видеть, и подошел в нужное время на следующий угол, чтобы разглядеть, куда он повернул.

Я немного постоял и приметил, что он пошел к чарши Али-паши.

Чарши означает «базар» и происходит от славянского слова «чаршить», то есть «околдовывать». Наверное, имеется в виду то воздействие, какое оказывают товары на покупателя.

Человек, конечно, подумал, что на подступах к базару я потеряю его след, даже если и иду за ним. Меня это вполне устраивало – здесь можно было подойти к нему ближе, оставаясь незамеченным.

Так оно и вышло. Я держался прямо за ним, хотя он раз десять менял направление. Наконец, находясь уже на вещевом рынке, он двинулся в сторону караван-сарая и зашел в ворота. Здесь ускользнуть он не мог – у этого помещения имелся только один вход. Неясно было лишь, жил ли он там или имел там дело. Мне показалось, что вернее будет второй вариант. Он стоял за воротами и внимательно осматривал площадь, вероятно, искал меня.

Тут ко мне пришла идея. Я подошел к одному из торговцев.

– Салам алейкум!

– Алейкум! – приветливо ответил тот.

– У тебя есть голубой тюрбан?

– Да, эфенди.

– А накидка?

– Сколько твоей душе угодно!

– Я очень спешу. Я хочу на время взять у тебя и то и другое, но не покупать. Давай мне быстрее и накидку и тюрбан. Вот мои часы, вот оружие, к этому прибавлю куртку и 500 пиастров. Этого тебе будет достаточно, чтобы поверить в то, что я вернусь.

Он глянул на меня с удивлением. Такого в его практике еще не случалось.

– Эфенди, зачем тебе это нужно? – спросил он.