– А какая из них?

– Одна какая-то. Вторая осталась на месте. А может, первая – не знаю.

– С голубыми или с черными глазами?

– Глаз я не видел. Она упакована как почтовая посылка. Похожи на голубые.

– Почему же вы так решили?

– Потому что у вас такие же глаза. Как самочувствие?

– Ничего. Ощущаю себя заметно лучше.

– Я тоже. Я аналогичным образом покапал что-то на мои раны и боли не чувствую. Прекрасная микстура! Есть хотите?

– Есть? Я голоден как волк.

– Вот. Голубоглазка принесла. Или черноглазая.

Возле меня стояла серебряная тарелка с холодным мясом, лепешками и разными деликатесами. Рядом – кувшин, но не с чаем, а крепким мясным бульоном, еще теплым.

– Леди знают, когда подавать первое, чтобы оно не остыло, – заметил я.

– Этот кувшин ждет вас с полудня. Когда он в первый раз остыл, они его забрали и снова подогрели. Они к вам явно неравнодушны.

Тут я наконец огляделся. Кроме англичанина, никого не было видно.

– А где перс? – спросил я.

– У женщин. Сегодня утром его не было, и он вернулся с горной козой. Этот бульон из козьего мяса.

– Какие умелые руки все это приготовили!

– А вы лучше думайте, что это старуха все сварила! Да!

– Где Амад эль-Гандур?

– Сегодня рано утром уехал прогуляться. Я вскочил и закричал:

– Так он уехал, вы его упустили!

– С угольщиком и курдом-сораном. Да!

Теперь я понял, что он имел в виду, когда говорил, что сам Аллах послал ему средство для мести! Курд-соран, сам жертва беббе, может быть ему переводчиком. Но несчастного хаддедина нужно было пожалеть. Можно было поставить десять против одного, что он никогда больше не вернется в свой клан. Скакать за ним – тоже бессмысленно. Во-первых, времени прошло уже слишком много, во-вторых, я сам был нездоров, а потом это вообще не наше дело – вмешиваться в кровную месть.

– Он поехал на жеребце? – спросил я.

– На вороном? Вот он, здесь, – ответил Линдсей.

И это тоже! Вот каким образом Амад хотел заставить меня принять коня в подарок! Я не знал в тот момент, радоваться мне или печалиться. В любом случае, исчезновение хаддедина не было мне безразлично, это необходимо было обдумать.

– И Алло с ним уехал? – спросил я. – А как с его жалованьем?

– Он его вернул. Разозлил меня! Так ничего и не взял.

– Успокойтесь, сэр! У него есть лошадь и ружье. Его работа оплачена сторицей. А дальше – кто знает, что там ему обещал хаддедин! Как долго спит Халеф?

– Столько же, сколько и вы.

– Это какая-то потрясающая медицина! Я все время хочу есть.

Едва я приступил к трапезе, как мне помешали – пришел Хасан Арджир-мирза. Я хотел подняться, но он дружески усадил меня на место.

– Сиди, эмир, и ешь спокойно. Это сейчас для тебя главное. Как самочувствие?

– Спасибо, очень хорошо.

– Я так и знал. Лихорадка больше не повторится. Я хочу тебе кое-что передать. Амад эль-Гандур приходил ко мне. Он рассказал мне о себе и о вас всех. Он поехал за беббе и просил тебя простить его, надеется, что ты за ним не поедешь. Он надеется, что вы вернетесь к хаддединам и застанете его там. Вот и все его сообщение.

– Спасибо тебе, Хасан Арджир-мирза! Его уход мне небезразличен.

– Куда вы сейчас направитесь?

– Это надо сначала обсудить.