Мне дождь вполне нравился, особенно когда я смотрел, как они поворачивают и бегут обратно к бару. Я пробежал по мягкому песку к настилу тротуара. Но дождь лил сильно даже для меня – почти сплошная стена воды. Одежда моя всасывала ее, как половая тряпка. Я чувствовал, как трусы у меня болтаются и провисают, все промокли вокруг елды, соскальзывают с жопы.

Я пробежал по боковой улочке, нашел старый дом, встал на крыльце под козырьком.

К двери подошел мужик. За ним виднелась женщина. Внутри был телевизор. Работал обогреватель. Теплый желтый свет.

– ЭЙ, ДЯДЯ! ТЫ ЧЕГО У МЕНЯ НА КРЫЛЬЦЕ ДЕЛАЕШЬ?

– Мир, брат, – ответил я. – Тут дождь. Я немного обсохну. Без злого умысла.

– У вас нет никаких прав на нашем крыльце, – высказалась у него из-за плеча женщина.

– Ладно, как только стихнет, я уйду.

– Мы хотим, чтоб вы ушли сейчас же, – сказал мужчина.

– Послушайте, я никому ничего плохого не делаю…

– Пошел вон с нашего крыльца! – сказал мужчина.

– Да, пошел вон с нашего крыльца! – сказала женщина.

– Идите к черту, – тихо ответил я.

– Неприятностей ищешь, э?

– Ну, ищу неприятностей.

Я подождал, когда он выйдет. Но он снова зашел и снял телефонную трубку. Он вызывал полицию. ПОЩАДЫ!

Я соскочил с крыльца и прыгнул под холодный нечеловеческий дождь. Добежал до конца квартала, свернул на восток и пошел дальше под дождем. Как только тебя загонят – уж не выпустят. Мне было пакостней, чем блохе в собачьей промежности.

Так вот какова она, Винис? Новая Деревня Л.-А., но где ж тут писатели, художники, хиппи, бродяги? Когда льет, им всем есть куда пойти. Какая-то разводка. Один я под дождем.

Затем я по пути увидел машину, похожую на мою. Быть того не может. Я подошел ближе. Так и есть… синеватая «комета» 62-го года, цвета куриного помета. Моя! Ну, еще четыре выплаты. Но МОЯ! У меня хоть что-то есть…

А остались ли у меня ключи после всех этих потасовок? Как-то другой ночью я тоже искал машину при тех же обстоятельствах. Восточный Л.-А., драка с тремя мексиканскими пацанами. Бумажник я сохранил, а ключи потерял.

Я сунул – вот они. Мокрые, все в песке чудесные ключи.

Я открыл дверцу и влез в машину. Даже мотор завелся, хоть и сомневался. Я сидел, грея двигатель, а мимо проехал патруль. Я посмотрел, как он сворачивает за угол к мужику с весьма собственным крыльцом. Переключил передачу и поехал сам.

Войдя в дом, снял с себя все, вытерся полотенцем, влез в японское кимоно, что мне подарил Джон Томас, затем открыл пиво.

Зазвонил телефон. Я снял трубку.

– Блядовник Буковски.

– Хэнк?

– Ну.

– Это Хэл, где тебя черти носят? Никак не могу дозвониться.

– На скачки ездил.

– И как?

– Круто пришлось, очень круто.

– Как отстрелялся?

– Примерно вровень.

– Новости от Стангоса. Он выслал «Пингвин 13». Ты свой экземпляр получил?

– Ну.

– Похоже, манда на обложке. Срез камня, но выглядит, как манда.

– Манда с месячником. Хоть бы настоящую, что ли, напечатали.

– В Штатах выходит 29 июня. Но в Анг уже вышел – тыры-пыры… Никос говорит, это лучший сборник в серии… тыры-пыры… истэблишмент ля университетские группы тыры-пыры уже по наши тыры-пыры жопы… Бейлес написал хорошую рецензию тыры-пыры-растопыры «Лондонский журнал» отказался тыры-пыры потом трали-вали в газету в Южной Африке тыр-пыр и они отказались тыр-пыр загвоздка в тыр-пыр они по наши жопы тыр-пыр.