— Верно. Я думал, это только царапины, но, должно быть, пули были с мышьяком.

— Давайте-ка поглядим. — Доктор ловко и проворно размотал повязки. — Вам не больно?

— Валяйте! Не в первый раз.

— Очень редко случается, чтобы в пострадавшего попали поочередно две пули. Как правило, после первого выстрела он рефлекторно отбрасывает от себя подальше смертоносное оружие.

— У револьвера, который я крутил в руках, очень легкий спуск.

— Похоже, крупный калибр?

— Тридцать восьмой. Американского производства.

Доктор, с непроницаемым лицом, осторожно зондировал раны.

— Ну, что? — нетерпеливо спросил Люк Адама. — Вы мне руку отрежете или посадите на диету?

Доктор нахмурился.

— Шутки в вашем случае неуместны. Из-за отсутствия элементарных мер предосторожности развился сильный некроз. Сейчас вы оденетесь, и я отвезу вас на машине в больницу. Там к вам применят сильнодействующие методы лечения.

Люк Адама перестал улыбаться. Всего-то через несколько часов среди ланд должен опуститься вертолет, который увезет его далеко-далеко от этой скупердяйской страны.

— И речи быть не может, док! Вы начнете лечить меня здесь, причем сию минуту!

Но доктор уже стоял, осененный тенью Гиппократа.

— Мне очень жаль, но я не хочу подвергать вас излишнему риску. Прибавлю к этому, что не имею обыкновения советоваться с больными. Или вы немедленно едете со мной, или я снимаю с себя всякую ответственность.

— Покажи ему, Баггси! — тихонько попросил Люк Адама.

Баггси Вейс засмеялся.

— Эй, док! Взгляните-ка!

Обернувшись, доктор увидел перед собой черное дуло револьвера крупного калибра.

— Тридцать восьмой, — сообщил Люк Адама. — Брат-близнец той игрушки, которая довела меня до такого состояния. Мы очень огорчились бы, если бы с вами что-нибудь случилось, но вы, кажется, медленно соображаете…

Доктор Перфитт внешне оставался спокойным.

— Вы ошибаетесь, я давно уже все понял. Я лишь старался вас образумить. — Раскрыв свой саквояж, он стал по порядку раскладывать на стеганом одеяле инструменты. — Я не смогу оперировать один. Можно ли рассчитывать на добровольную помощь этих дам?

— Ко-конечно! — проговорила миссис Пламкетт, окончательно растерявшись. — Я… Я всю мою жизнь провела в битвах против болезни и смерти.

Иви, казалось, никак не могла решиться.

— О'кей! — наконец произнесла она бесцветным голосом. — Это будет окончательный расчет.

Надломив ампулу, доктор ввел в нее иглу шприца для подкожных впрыскиваний.

— Давайте руку.

— Погодите! — остановил его Люк. — Что вы хотите сделать?

— Анестезию.

— Местную?

— Общую. Учитывая особые условия, в которых вы заставляете меня прибегать к хирургическому вмешательству…

— Без разговоров, док! Я очень любопытный паренек. По правде сказать, с детства мечтал поприсутствовать при интересной операции.

— Этой вы не вытерпите. Она будет очень болезненной.

— Мое дело. Вылейте-ка все из этого шприца в умывальник. И давайте поживее. Вы и так уже слишком много времени потеряли.

Доктор Перфитт еще немного посомневался, но револьвер Баггси Вейса, как намагниченный, продолжал сопровождать малейшее его движение. Настало время проявить свои способности. И он приступил к делу.

Вот уже десять минут — целую вечность, — как Люк Адама подавал голос.