Затем, когда это маленькое вступление было окончено и все надежды, которые я мог питать на вмешательство извне, развеяны, Семпл перешел к делу. Его делом было убедить меня, окончательно и бесповоротно, в реальности глубоководных и всего того, что Сара Бишоп говорила мне о них. Его метод оказался простым, прямым и сравнительно недраматичным, хотя вряд ли то же самое можно сказать и о том действии, которое произвели на меня его разоблачения. Что же касается доказательств, то у него имелись фотографии, документы, литература, которую я мог изучить как вместе с ним, так и сам, и, что наиболее убедительно, он мог продемонстрировать мне свое тело. Но это случилось в самом конце периода моего обучения, по меньшей мере, еще через три недели. За это время мне пришлось узнать очень многие вещи.

С самого начала моего обучения распорядок моего дня был следующим.

Я неизменно спал после того, как получал лекарство. Когда я просыпался, меня кормили. Обычно еда состояла из рыбы того или иного сорта, запивать которую приходилось водой и лишь изредка вином. Время от времени ко мне приходила Сара, чтобы вместе со мной позавтракать, но никогда не оставалась надолго. Очень редко я просыпался, обнаружив ее уходящей из моей камеры после того, как она, очевидно, провела со мной ночь. Периодически меня навещал Сарджент, преимущественно лишь для того, чтобы удостовериться, что все в порядке. Но, несмотря на все эти посещения, большую часть времени я проводил в одиночестве. После каждого периода сна и между посещениями меня на несколько часов оставляли одного, чтобы я мог читать и штудировать литературу, оставленную для меня Семплом, и выполнять ряд физических упражнений. Потом ко мне заходил сам Семпл, посвящая два или три часа моему обучению. Чем больше я его слушал, тем больше убеждался, что все то, во что я каким-то образом оказался вовлечен, было чем-то большим, нежели просто безумными фантазиями.

Так я начал узнавать о глубоководных: об амфибиях, обитавших под водой. Их раса обитала в величайших подводных городах. Кроме того, небольшими подводными коммунами амфибии селились и в других местах. Если бы только люди знали, куда смотреть, они давно открыли бы существование более древнего разума, предшествовавшего человеку.

Мне рассказали о затонувших алтарях, спрятанных под толстым слоем ила в озере Титикака, где земноводные Жрецы Йатта-Ука пять тысяч лет назад поклонялись великим Древним; мне объяснили, почему, несмотря на то, что глубоководных в Йатта-Ука больше не существует, их маленькие сородичи лягушки кишат, как и в былые дни, на болотистых окраинах огромного озера. Я узнал об угасшей многие века назад ветви глубоководных, которые скрестили себя с рептилиями, что вызвало окончательный упадок и гибель этой ветви, и о засыпанном безымянном городе, расположенном в пустыне, где до сих пор можно найти разрозненные остатки древних саркофагов амфибий. Мне объяснили, почему многие тысячелетия назад глубоководные строили свои великие города и воздвигали величественные подводные храмы своим богам в Нан-Матале на Каролинских островах; рассказали о том, где находились подземные озера, где почти слепые пещерные глубоководные проводят жизнь, посвящая ее служению Богам. Их аскетизм показался бы чрезмерным даже самым рьяным монашеским орденам человека.

Мне стало известно все это и еще многое другое, подтвержденное документами и иллюстрированное невероятно подробными фотографиями. Шли дни, и я превращался в наследника знания, утраченного человечеством многие века назад.