— Все будет в порядке, — заверил Корт.

Он прошел по длинному коридору и остановился перед дверью, обитой свинцом. Убедившись, что в свинцовых доспехах нет ни малейшей щели, он открыл дверь своим ключом и вошел в комнату.

Это было просторное помещение, заставленное разнообразными приборами и аппаратами. Свинцовая обшивка тускло поблескивала в свете ламп. На единственном столе рядом с больничной койкой лежали радиометры, медицинские инструменты и другие устройства странного вида.

Человек, лежавший на постели, изменился до неузнаваемости. Метаморфоза произошла так быстро, что Сэмми почти утратил человеческий облик. От его кожи исходило серебристое сияние, лицо превратилось в мешок морщинистых складок, отвратительно свисавших вокруг костлявого носа. Бескровные губы были сжаты в тонкую линию, ослепшие глаза казались двумя комочками тускло светящегося газа. Корт с трудом подавил приступ тошноты, перевернувший его внутренности. Он не осмеливался проявлять сентиментальные чувства и даже признать их существование. Перед ним был подопытный экземпляр, лабораторный объект, не более того. Он должен забыть о том, что когда-то знал этого человека, что этот бродяга когда-то был его единственным другом, единственным близким человеком.

— Привет, Сэмми. — Его голос звучал немного сдавленно. — Как ты себя чувствуешь?

Изможденное тело, лежавшее на кровати, зашевелилось. Сэмми ответил на удивление ясным голосом:

— Привет, Стив.

— Есть какие-нибудь перемены?

— Нет. Я снова голоден.

Корт взял кролика из обитой свинцом коробки, стоявшей рядом с кроватью, и осторожно поднес зверька к жутким когтистым пальцам Сэмми. Все произошло мгновенно. Маленькое животное судорожно дернулось и обмякло; сияние, исходившее от тела Сэмми, немного усилилось.

— Так лучше?

— Да. Спасибо, Стив.

Корт пододвинул стул и неуклюже сел. Не снимая перчаток, он настроил приборы и тщательно снял показания с нескольких датчиков.

— Изменения прогрессируют, — пробормотал он себе под нос.

Он взял образцы клеток кожи у пациента, подошел к микроскопу и всмотрелся в окуляр.

— Да, энтропия… Невероятно! Но я все еще не могу понять суть процесса…

— Что там такое, Стив? — слабым голосом спросил Сэмми.

— Пока ничего нового, но я найду лекарство. Ты можешь положиться на меня, старина.

Морщинистые складки на лице Сэмми растянулись в жутком подобии улыбки.

— Твое лекарство мне не поможет. Я опять голоден.

Корт скормил старику еще одного кролика. Затем он взял бумагу и карандаш, поставил на стол хронометр и приступил к тесту на словесные ассоциации. Несмотря на простоту, тест уже доказал свою эффективность при проверке изменения ментальных процессов пациента.

Но на этот раз Корта ждал сюрприз. Сэмми отвечал без промедления, хотя после двух слов, «человек» и «жизнь», последовала заметная пауза. Затем Корт произнес «пища», и Сэмми немедленно ответил «человек».

Лишь огромным усилием воли Корту удалось совладать с волнением. Он начал произносить какие-то другие слова, но почти не слышал ответов Сэмми. Он ожидал чего-то подобного, но все же услышанное потрясло его. Сэмми поглощал жизненную энергию из живых существ, а в человеческом мозге содержалась наивысшая форма такой энергии. Но каков будет результат?

Сэмми отвечал все тише; он заметно слабел. Наконец Корт оставил его в покое, пробормотал несколько слов утешения и вышел из комнаты. Его лицо было еще более угрюмым, чем обычно.