Розыск, который он вел, уходил все дальше вниз по временной вертикали. Денисова интересовали сороковые годы — обстоятельства существования Юдит и Златы на территории, только что включенной тогда в состав государства Латвийской ССР.

«Одиннадцатого июня сорок первого Юдит Хойну отправили в бессрочную ссылку… У начальника уголовного розыска Вентспилского НКВД не нашлось, конечно, более важных дел всего за десять дней до нападения немцев!»

Но главное снова состояло не в этом.

«Что за тайна существовала между сестрами? Отчего их буквально затрясло во время первой их случайной встречи на взморье после почти пятидесяти лет разлуки? Что могли открыть друг другу Юдит и Сусанна Маргулис в электричке на Ригу — что стоило жизни им обеим?»

— Ей очень плохо! Сердце ни к черту не годится… -Нейбургер встретил Денисова на своем обычном посту -рядом с сараем. — А я думал, она как прабабка этой пацанки Ноэми… У той, кроме триппера, ничего не было! — В устах восьмидесятилетнего старца это прозвучало не очень вежливо.

— Вы ее не уважаете, — заметил Денисов.

— А кто она? Девка, которая неплохо устроилась в этой жизни…

Розыскнику показалось, что старик выпивши.

— …И думает, никто этого не видит. В последнее время они опять входят в моду. Знаете, как их сейчас называют? Путаны!

Поодаль размахивала руками толстая Лида-Зельда — объяснялась с соседкой.

— Теперь такой век! — кричала она. — Магнитные бури! Старикам лучше сразу завернуться в простыни и своим ходом ползти на кладбища…

Подходили соседи, привлеченные необычным видом машины скорой помощи, а заодно и долгожителей штэтла, которые словно специально выползли наружу, чтобы напомнить обществу о том, что они живы, никуда не уехали и претендуют на равную с другими социальную благожелательность и защищенность.

Денисов думал свое:

«Владу Вайнтрауб репрессии не затронули. Она не поддерживала связи с сестрами и вряд ли упоминала о них в анкетах. Злате пришлось труднее. В Вентспилсе, а потом в Риге все прекрасно знали, кто она и где ее старшая сестра. Как и Юдит, она была арестована — депортирована. Почти до дня гибели Юдит она работала, следовательно, не выработала свой трудовой стаж. Лагерь в зачет не шел…» — о судьбе самой Юдит было все ясно. На долгие годы Юдит поставили вне общества, морально уничтожили.

Машина реанимации с находившейся внутри нее Владой Вайнтрауб все стояла между дощатым туалетом и сараем, против половины, в которой была убита Маргулис.

«Я не знаю, с кем находилась Влада Вайнтрауб несколько десятилетий до встречи с ее нынешним мужем. Ведь она вторая его жена — они познакомились после его реабилитации».

Откуда-то из переулка вынырнула милицейская машина с гербом, с мигалкой на крыше. Это подъехал заместитель по оперативной работе из Видного Валентин — в неизменной «варенке», в альпинистских ботинках. Он легко выломился из кабины к Денисову.

— Ты говорил с ней? Что она?

Денисов спокойно выдержал его испытующий взгляд -право первым узнать обо всем принадлежало не видновцам, а Бахметьеву и Ламбертсу.

— Говорил.

— И что?

— Нормально.

Обмануть видновского зама не удалось:

— Я давно ее подозреваю…

Он достал пачку «Мальборо», щелкнул зажигалкой. Все его хитрости были видны насквозь.

— Закуришь?

— Не курю.

— Ты можешь сказать мне — убийство Маргулис раскрыто? Дело идет в архив?

— Да.

— Доволен? — В качестве компенсации он позволил себе простой человеческий интерес.