Девятого августа 1983 года в "Кавказской здравнице" было напечатано интервью с главным гериатром (гериатрия - наука по изучению болезней старости) Армянской ССР Ю.Дадевокяном. Он сказал: "Что касается вина, то долгожители, в общем, пьют очень "умеренно" и только сухое натуральное вино". Наблюдения других гериатров также показывают, что долгожители всю жизнь много трудятся, и если пьют, то в самом ограниченном количестве. Однако статистических сведений на этот счет нет. А научные данные, убедительно проверенные, в том числе и учеными Грузии, показывают, что разговоры о пользе слабых видов алкогольных напитков, которые можно употреблять в любом количестве, - безответственные и, самое главное, антинаучные суждения.

"ПАПА, НЕ ХОДИ В МОНОПОЛКУ..."

В течение 25 лет наша семья не имела постоянного места жительства. Жили там, где работал отец. Старшие дети: Ваня, Ася и Пана учились в Киренске, снимая комнату или угол. Лишь в 1914 году мы купили домик и всей семьей стали жить в Киренске.

Старший брат Ваня был образованным, начитанным юношей. Он всегда приносил нам интересные исторические книги, которые с ранних лет воспитывали в нас глубокое чувство любви к Родине. Выписывая из Петербурга журналы, Ваня был в курсе событий общественной и политической жизни. Заинтересовали его небольшие брошюры под названием "К трезвой жизни", и он читал их нам вслух, попутно объясняя, о чем идет речь. Часто у Вани собирались его товарищи, и тогда между ними вспыхивали жаркие дискуссии.

Вначале я не совсем понимал, о чем они так горячо спорят, но постепенно стал разбираться и целиком принял сторону Вани, который, выступая за борьбу с пьянством, доказывал необходимость закрытия винной монополии. Иногда, если компания задерживалась до вечера, папа, придя с работы, умывшись и надев чистый костюм, входил вместе с мамой в комнату, где шумели споры, и молча прислушивался. Потом и он начал вступать в разговоры, деликатно высказывая свое мнение. И мне было удивительно и радостно, что отец, который сам иногда выпивал, целиком присоединился к мнению Вани, говоря, что водка - это зло, которое губит людей во цвете лет, и чем скорее прекратят торговлю ею, тем лучше будет для народа.

Однако далеко не все соглашались с Ваней. Многие возражали против закрытия винной монополии, даже те из ребят, которые и не пили совсем и, может быть, даже не пробовали ни водки, ни вина. Просто, наслушавшись пьющих людей, они спорили, отстаивая их мнение, как свое.

Ваня их терпеливо выслушивал, а потом начинал говорить горячо и убежденно. Он цитировал наизусть целые выдержки и" книг, в которых осуждалось пьянство, и говорил, что нам самим надо не пить и всюду разносить правду о вреде пьянства. Постепенно молодые люди с ним соглашались, считая, что каждый должен нести в народ эти знания.

По существу, то, что происходило в нашем доме, как мне стало потом известно из литературы, имело место почти во всех семьях, где были грамотные люди. По всей России распространялись различные брошюры, журналы, библиотечки под названиями: "За трезвость", "Отрезвление", "Вестник трезвой жизни" и т. д. Их с огромным интересом читали. Эта литература последовательно отстаивала идею отказа от употребления спиртного.

Немалую роль в развитии трезвеннических настроений среди народа сыграли общества трезвости. Первое такое общество было официально учреждено в 1874 году в селе Дейкаловка Полтавской губернии. К 1900 году в России действовало 15 городских, около 140 церковноприходских в сельской местности и около 10 фабричных и заводских обществ трезвости.