В этот час дня нами часто овладевала дремота, потому что в отеле "Рэднор" нам спалось плохо - четыре-пять часов, никак не больше. А поскольку мы выходили рано утром, а возвращались как можно позже, то днем дремали на лужайках Гайд Парка.

Они продолжали разговаривать. Время от времени Жаклин закрывала глаза, и я тоже. Я боялся заснуть. Но как только один из нас чувствовал, что другой вот-вот заснет, он толкал его ногой под столом.

Я все-таки задремал на несколько минут. Глухой шум их разговора смешивался со смехом и криками на пляже, со всплесками от прыжков в воду. Где мы? На берегу Марны или на Ангьенском озере, близ Парижа? Это место походило на другое "Лидо", в Шенневьер, и на Спортинг-клуб в Ла Варенн. Вечером мы с Жаклин вернемся в Париж венсенским поездом.

Кто-то сильно хлопнул меня по плечу. Рахман.

- Устали?

Жаклин, напротив меня, силилась держать глаза открытыми.

- Кажется, немного вы спали в моем отеле, - сказал Рахман.

- Где вы жили? - осведомился Савундра по-французски.

- В месте, куда менее комфортабельном, чем отель "Луизиана", - ответил я.

- Хорошо, что я с ними познакомилась, - сказала Линда. - Они будут жить у меня...

Хотелось бы мне знать, почему они проявляют о нас такую заботу. Савундра по-прежнему не сводил взгляда с Жаклин, но она не обращала на него ни малейшего внимания. Или делала вид, что не замечает. Мне показалось, что он похож на одного американского актера. Как же его фамилия? Ага, Джозеф Коттен.

- Вот увидите, - продолжала Линда, - вам у меня будет очень хорошо.

- В любом случае, - произнес Рахман, - квартир у меня навалом. Могу дать вам одну на следующей неделе.

Савундра разглядывал нас с любопытством. Повернулся к Жаклин:

- Вы брат и сестра? - спросил он по-английски.

- Не повезло вам, Майкл, - ледяным голосом произнес Рахман. - Они муж и жена.

- Надеюсь, что увижу вас очень скоро, - сказал он по-французски.

А потом спросил Рахмана, читал ли тот его сценарий.

- Нет пока. Мне на это требуется время. Я же еле-еле умею читать...

И хохотнул. Его глаза за роговыми очками были по-прежнему холодны.

Чтобы рассеять неловкость, Савундра обратился к нам с Жаклин:

- Мне бы очень хотелось, чтобы вы прочли сценарий. Некоторые сцены происходят в Париже. Вы смогли бы исправить ошибки во французском.

- Хорошая мысль, - сказал Рахман. - Пусть прочтут... Сделают мне резюме...

Савундра ушел по аллее Гайд Парка, а мы снова сели на заднее сиденье рахмановского "Ягуара".

- Сценарий-то хороший? - полюбопытствовал я.

- Конечно. Я уверена, что очень хороший, - ответила Линда.

- Можете взять, - сказал Рахман. - На полу валяется.

И действительно, на полу у моих ног лежала бежевая папка. Я поднял ее и положил себе на колени.

- Он хочет, чтобы я дал ему на фильм тридцать тысяч фунтов, - сказал Рахман. - Слишком много для сценария, который я никогда не прочту...

Мы вернулись в квартал Сассекс Гарденс. Я испугался, что он собирается отвезти нас в наш отель, и снова почувствовал приторный запах коридора и номера. Но он продолжал ехать в направлении Ноттинг Хилл. Свернул направо, на авеню, где находились кинотеатры, а потом на обсаженную деревьями и окаймленную белыми домами с арками улицу. Перед одним из этих домов он затормозил.

Мы вышли из машины вместе с Линдой. Рахман остался за рулем. Я достал саквояж из багажника, а Линда открыла кованую дверь. Лестница была очень крутая. Линда указывала нам путь. На площадке - две двери. Линда открыла левую. Комната с белыми стенами. Окна выходили на улицу. Мебели никакой. Огромный матрац на полу. Соседняя комната оказалась ванной.

- Вам тут будет хорошо, - сказала Линда.