Оставалось надеяться, что они серьезно подошли к выполнению этого задания.

Хупер с удивлением поймал себя на том, что перспектива полета в полном одиночестве вызывает у него горестные мысли. Но горевал он не о себе: те времена прошли. Горько за детей, за команду, за всех, кто погиб ужасной, неестественной смертью. И, конечно, особая печаль – Рипли.

«Марион» будто понимала, что Хупер, последний жилец на станции, покидает ее. Ее разрывало на части. Из поврежденных проводов сыпались искры. Крис пригибался под провисшими проводами – пожалуй, слишком поспешно, забыв об осторожности. Когда Хуп приблизился к лестнице, ведущей наверх, застали его врасплох пары, поднимавшиеся из трещин в полу. Они обжигали кожу и легкие, пропитывали костюм. На полу пар превращался в ручейки красного цвета – от крови, пролитой его товарищами.

Последняя ступенька лестницы, дальше – коридор, из которого на верхние уровни станции можно было подняться либо на лифте, либо по следующей лестнице. В коридоре Хуп и оставил наполненную добром тележку.

Тележка была на месте, только немного отъехала в сторону: Крис забыл зафиксировать колесики. Он обрадовался упаковкам с обезвоженной пищей, пакетикам с сухофруктами – плодами из здешнего садика, и драгоценной бутылке виски. Возможно, через час он будет поднимать бокал за здоровье Рипли.

Пережив первый восторг, Крис понял, что не сможет забрать с собой все, поэтому схватил два мешка и начал наполнять их всем, что попадалось под руку. В спешке он не смотрел и не выбирал.

Наполнив оба мешка и туго завязав их, он перекинул груз через плечо и побежал к «Самсону».

Внезапно Крис остановился. Затем вернулся к тележке и прихватил бутылку бурбона. Такая тяжелая, такая неудобная…

Но какая же необходимая.

Снова рванув обратно, Хупер неожиданно зашелся в смехе.

«Я умру либо сейчас, либо чуть позже», – подумал он. Такая мысль придала ему храбрости. Хуп почувствовал это. А возможно, то было лишь легкомыслие. Зачастую эти понятия различить трудно.

Крис надел костюм для полета и застыл перед входом в третий отсек. Мешки – через плечо, бутылка – в левой руке. Заняв устойчивую позицию у стены напротив двери, он прикрепил себя к поручню. Когда дверь откроется, Хуп проплывет внутрь – вперед его пронесет поток воздуха. Если повезет, то удастся преодолеть практически весь путь до внешнего люка. А если нет, то Криса подхватит воздух, вынесет через дыру в корпусе и размажет по днищу обреченной станции.

И ничего он не почувствует. Смерть наступит мгновенно.

А вот если получится долететь до люка и Крис успеет попасть на борт «Самсона», то он закроет люк и вход и запустит систему регулирования среды обитания. И опять можно будет дышать.

Шансы невелики, но выбирать не приходится: «Марион» доживала последние минуты. Хуп уже заметил через иллюминаторы, как внушительные куски станции, охваченные огнем, уносятся прочь. Если «Марион» и не расколется на части, то взорвется от невероятного по силе давления.

К черту все это. Вперед. Кроме надежды больше ничего и не осталось.

И Хупер протянул трясущуюся руку к панели, открывающей дверь.

ОТЧЕТ О ХОДЕ РАБОТЫ

Получатель: Корпорация «Вейланд-Ютани»,

научный отдел (Исх: код 937)

Дата: (не указана)

Передача: (ожидается)

Нет, это не злость… Скорее, разочарование.

Срывается даже мой последний пункт плана. Я старался передавать каждый отчет о ходе работы с тех пор, как оказался на «Марион». Но не удалось и это. Видимо, повреждения антенны серьезнее, чем я предполагал, либо мои коды доступа устарели.