— Маркус, — сказал Джефферсон с тяжелым вздохом. Он понял. Он осознал.

— Да, Маркус, — я ответила все еще смотря с ненавистью на свою сестру.

— Так что ты видишь, в каком я затруднительном положении. Я люблю Маркуса Харди так сильно, что откажусь от всего ради него. Всего. Всего, кроме Лариссы. Я не вижу способа, чтобы разобраться с этим. Он не захочет иметь ничего общего со мной, когда все раскроется. Моя сестра — это причина, по- которой разрушилась его семья. Причина, по которой он сегодня получил звонок от своей безумной сестры, потому что с его мамой что-то случилось.

Я издала жесткий смешок и закричала, вскидывая руки в верх.

— Ты влюблена в сына Джефа?

Я развернулась и послала Тони убийственный взгляд.

— Да.

— Просто уходи, Лоу. Твое драматическое выступление испортило мой вечер. Мне жаль, что у тебя все так вышло, но это не наша проблема.

— Тони, не будь такой бесчувственной, — сказал Джефферсон, смотря на нее.

— Бесчувственной? Джефф, это совершенно нелепо. Она думает, что любит твоего сына и думает, что приходя и разглагольствуя о нас, что-то изменится в том, что она ошибается.

Звонок прозвучал в доме и я остановилась.

— Кто еще пришел? О Боже, мы только переехали.

Тони вылетела прочь, чтобы открыть дверь и я стояла, тупо уставившись в огонь. Она была права. Что хорошего это сделает? Я не получу ответ, делясь с ними тем, как по-царски они разрушили так много жизней. Им было просто все равно. И даже если они поймут, чего я могу ожидать от них, что они с этим сделают?

— Лоу, — голос Маркуса ворвался в мои мысли и я отвела взгляд от огня, чтобы увидеть Тони, стоящую во входе в гостинную со скрещенными руками на груди.

— Поглядите, кто еще здесь, — хмыкнула Тони, возвращаясь к Джефферсону и показывала свои требования, скользя своей рукой по его.

— Маркус. Я не знала, что еще сказать. Я просто стояла там и наблюдала, как разворачивается вся ужасная сцена. Его глаза метались между Тони и мною. Я знала момент, когда он увидел это. Сходство. Это было безошибочно. Особенно когда мы стоим в одной комнате. Эмоции на его лице переходили от шока к боли, от отчаяния к гневу за секунду.

— Ты ее сестра. Вот оно, — он остановился и посмотрел на отца.

— О Боже, нет, — начал он, качая головой.

— Ларисса. Она не. Она не может.

Он был разрушен. Я видела, когда это произошло. Я знала это чувство. Пережила сама.

— Мартус, играй, — завизжала Ларисса, когда Кейдж вошел в комнату, держа ее.

Маркус оглянулся на Лариссус ужасом в глазах. Потом он посмотрел на меня и я видела в них предательство. Он думал, я все знала. Я видела это, когда он посмотрел на меня. Ларриса продолжала попытки привлечь его внимание, бубня его имя и требуя, чтобы он играл.

Маркус смотрел на меня, когда его злость переросла в онемение. Тик на его челюсти и его жесткая позиция становилась более серьезной, пока мы стояли там и смотрели друг на друга. Я чувствовала, как он ускользает с каждой секундой, но тут нечего было говорить. Я не знала, как это остановить. Как объяснить.

— Ты. Мертва. Для. Меня, — сказал он голосом с сильными эмоциями. Потом он отвернулся и ушел. Эти маленькие отрывистые слова пробудили меня от моего транса. Я побежала за ним.

— Маркус, подожди! Пожалуйста, подожди! — я звала, но он не останавливался. Он не оборачивался.

— МАРКУС ПОЖАЛУЙСТА, — кричала я, когда он открыл дверь. В этот раз он остановился и медленно обернулся. Отвращение в его глазах, направленное на меня, было непосильным.