- Нет, Макс, если уволюсь, мне покоя не будет. Я сама себя есть начну. Пусть уж лучше они… Все равно еще месяц - и в декрет. А пока буду брать больничные. Им же хуже… А вы бы как поступили, Светлана Платоновна?

И тут я растерялась.

- Трудный вопрос… Пожалуй, самый трудный для современной женщины. С позиции неравнодушного гражданина правы, пожалуй, вы. А с позиции… семейной прав Максим: ваше здоровье и благополучие ребенка, конечно, важнее амбиций. Тоня, а вы сегодня перед сном задайте этот вопрос своему подсознанию. Утром проснетесь с готовым ответом, вот увидите.

Так ответила я ей и сама последовала своему же совету.

И как вы думаете, что ответило мое подсознание?»

До сих пор Лана писала все так, как было, и сейчас задумалась: открывать ли все, что вспоминалось ей в ту бессонную ночь, или это будет нескромно, слишком лично и совсем не интересно большинству читателей?

Казалось бы, ее не коснулись подобные проблемы. Платоша появился в семье Камневых, когда она перешла на третий курс университета. Дисциплинированно дал маме сдать летнюю сессию - всю до последнего экзамена, - и только тогда ночью попросился на свет. Она даже академического отпуска не брала: летние каникулы пробыла с малышом, а потом в их большую квартиру в Жуковском, оставшуюся Олегу от родителей, переехала Ланина мама, которая была художником-иллюстратором и могла работать дома. Но в ту ночь, когда Лана спросила себя, как бы она поступила на месте Антонины, ей вспомнились подробности того, как рос ее младенец Тошка. Обязательные две бутылочки со сцеженным молоком. Его рев и протянутые к ней ручонки, когда она убегала на занятия. Как он рвался к ней и отталкивал бабушку, растерянно лепечущую что-то успокоительное… А потом не спал, пока не убаюкивал его на улице свежий воздух. А когда она, наконец, возвращалась с лекций, он снова плакал, словно жаловался ей на нее же…

А она - боже, как стыдно это вспоминать! - раздражалась:

- Ну чего ему не хватает? Чистый, сытый, обласканный…

И однажды мама, которая всегда была на ее стороне, на ее риторический вопрос ответила всего одним словом:

- Тебя.

Ух, как она тогда на маму обиделась!

- Что же мне, в клушу превратиться?! Я современная женщина, для меня работа по Призванию не менее важна, чем семья! - кричала она, и еще что-то в том же духе.

А мама молчала и смотрела на нее странным взглядом: вроде с укором, но и с пониманием. И еще - виновато! Да, именно виновато, поняла теперь Лана. Ведь ее в младенчестве тоже отдали няньке: а как же, мама тогда входила в мир своей профессии! Она тоже была современной женщиной…

И в детский сад Тошка пошел, когда ему еще трех лет не исполнилось…

Удивительно, что он не стал неврастеником. Чудо просто.

В ожидании Тимоши Лана до последнего дня работала, ее увезли в роддом от компьютера из редакции. Хорошо еще, что в это же время оформлялись дела по приобретению «Объектива», потом переезд, то-се… Тимке повезло: в младенчестве мама досталась ему в полной мере… А Платон к тому времени уже учился в третьем классе. Братишку он сразу полюбил. Золотой человек их Тошка…

- Светлана Платоновна, я написал небольшой материал, почитаете? - раздался за спиной Ланы голос Сергея.

Она вздрогнула:

- Сережа, что вы подкрадываетесь, как… привидение? Какой материал? Вашей практикой руководит Костик… то есть Константин Андреевич, к нему со всеми вопросами обращайтесь! - от испуга сердито ответила она.

- Я только вам доверяю… - вкрадчиво сказал Сергей.

Лане не понравился его тон. Она обернулась и внимательно уставилась на него. И кажется, впервые заметила: светло-каштановые кудри до плеч, золотисто-карие глаза с огромными пушистыми ресницами, тонкий румянец, а плечищи - ого-го!… Красавец какой.