Некрос смотрел на него, молча слушая. Иногда казалось, что он собирается перебить, что-то возразить, но каждый раз сдерживал себя. Лишь когда Торрен замолчал, он ответил:

– Зачем ты так? Ты меня совсем не знаешь. То, что существует в вашей религии… Тот Некрос, которому вы поклонялись все эти века, – это давно не я. И не надо делать вид, что вы воевали и казнили во имя своих богов. Вы точно так же использовали наши имена, чтобы управлять другими, как в свое время мы использовали свое магическое преимущество. Я… не человек, да. Я другой. Но у меня тоже есть чувства. И я тоже могу любить и хочу жить…

– Мужчина, в теле которого ты сидишь, вероятно, тоже хотел, – едко заметил Торрен и сделал большой глоток. – Тебя это интересовало тогда, когда ты в него вселялся и подавлял его личность? Кстати, чьими будут ваши с Лорой дети? Физиологически, я имею в виду? Они ведь будут его детьми, так? Что они унаследуют от тебя?

Он почти перестал дышать, дожидаясь ответа. Может быть, скажи Некрос «ничего», Торрен бы немного успокоился, как-то примирился. Но страж отвел взгляд в сторону и тихо признал:

– Мою Силу. Как вы унаследовали Силу тех, чьи сущности я успел вселить.

– Кстати, не хочешь поговорить об этом? – хмыкнул Торрен. – Знаешь, сколько нас таких осталось? Наследников твоего народа? Семеро. Если считать моих детей и сына моего брата. Трое верховных, четверо младших. Конечно, есть еще маги – неофициальные жрецы, в чьих жилах пока течет заметно разбавленная кровь потомков носителей ваших сущностей, но их тоже десяток или два. Остальные вымерли. Знаешь почему? Потому что наши тела оказались не в состоянии справиться с твоей Силой. К твоим братьям и сестрам у меня претензий меньше, потому что потомки их вселенных сущностей живут и здравствуют, порой мешая друг другу. А мы вымирали на протяжении веков. Мы и жены, которые пытались произвести на свет наших детей. В безумных муках, неизбежно, толком не понимая, почему это происходит и чем мы перед тобой провинились. Ты говоришь, что я не знаю тебя. Может быть, я не знаю тебя как личность. Но мне это и не нужно. Потому что я знаю тебя как сущность. Я полвека ношу в себе твою частичку, чувствую, как она разъедает меня изнутри, грозит уничтожить. Она едва не сделала это однажды. И я не пожелаю такой судьбы своим внукам. Если ты действительно любишь Лору, тебе лучше исчезнуть из ее жизни, когда все это закончится. Потому что иначе ты отравишь ее своим ядом и сделаешь несчастной. Потому что нет ничего страшнее для человека, чем хоронить собственного ребенка. Она пока этого не понимает, но поверь мне, я знаю, о чем говорю.

Некрос резко поставил стакан с недопитым виски на стол и встал. Торрен видел, как сжались и разжались его пальцы, слышал, как он резко выдохнул и медленно снова втянул в себя воздух. В комнате как будто стало на несколько градусов холоднее, какое-то неприятное, покалывающее ощущение коснулось кожи, но мгновение спустя все прекратилось. Торрен понял, что это энергия Смерти, которую Некрос постоянно сдерживал, на несколько секунд вырвалась из него.

– Я услышал вас, шед Фолкнор, – слегка дрожащим от с трудом сдерживаемого гнева голосом ответил Некрос. – Но не могу вам ничего обещать, кроме того, что подумаю над вашими словами. Доброй ночи.

И он быстро вышел из комнаты, нервно чеканя шаг.

– Доброй, – только и успел пробормотать Торрен ему вслед.

Когда за Некросом захлопнулась дверь, Торрен залпом осушил свой стакан, поставил его на столик и снова плеснул на едва успевший подтаять лед еще одну порцию виски.

– Давай, расскажи мне, почему я не прав, – тихо проворчал он, обращаясь к темноте в другом конце комнаты, где притаилась еще одна дверь.