Винс неожиданно шагнул ко мне и снова обнял, притягивая к себе. Выражение глаз изменилось: в них вспыхнул огонь. Дыхание Винса участилось словно от сильного волнения, и он торопливо продолжил:

– Теперь он здесь, и я понимаю, что у меня почти не осталось шансов, но, Лора, разве ты не видишь? Он же тебе совершенно не подходит! Он другой, совсем другой. Неужели ты не чувствуешь эту губительную энергию, которую он с трудом удерживает внутри? Она иссушит тебя, погубит рано или поздно. А он будет жить, как жил века до тебя. Бессмертный и бесконечный, как сама смерть. С ним не будет ни тепла, ни домашнего уюта. Даже твой отец всю жизнь страдает от бремени Силы, доставшейся ему по наследству, а Сила Некроса в разы тяжелее, темнее и губительнее.

Он говорил с таким убеждением, с такой страстью, и внутри меня что-то дрогнуло. Едва ощутимое сомнение закралось в голову и холодком спустилось в сердце. Я вспомнила увядающие вокруг лорда Нергарда цветы, высушенную траву. Вспомнила собственные ощущения в пещере, когда пыталась приблизиться к только что вспомнившему себя Некросу. Мне тогда казалось, что я умру. Губительная Сила Смерти вырывалась из источника редко, лишь когда он терял контроль над собой, но сколько таких вспышек я переживу? Часто ли они будут происходить? Опасны ли они для моих сестер – еще совсем девочек? Особенно для маленькой Полины…

Вопросы множились в голове сами собой, вслед за ними множились страхи и опасения, обвивая сердце ледяными нитями. Я судорожно вздохнула, вновь не пытаясь освободиться от объятий бывшего жениха. И он, ободренный моей реакцией, обнял меня крепче, привлекая к себе еще ближе. Я уже чувствовала его дыхание на своем лице.

Вслед за этим во мне ожили другие воспоминания: наши разговоры с лордом Нергардом у камина, его искренние признания в том, что он никогда не любил, но ему хотелось бы, наши поездки и его умение наслаждаться красотой окружающего мира, подмечать самые разные ее оттенки. Мне вспомнилось, как он кружил меня в танце (всего дважды), как он целовал меня в тюремном подземелье – и как это изменило мир вокруг меня. От поцелуев Винса такого никогда не случалось, хотя мне и нравилось с ним целоваться.

Да, Винс был добрым, теплым, знакомым и родным, с ним было так спокойно и надежно, и я могла бы предсказать наперед всю нашу совместную жизнь. Он был хорошим парнем, и теперь я даже верила, что никакой страж в него не вселялся, а его реакции и поведение продиктованы природой его Силы и воспитанием моего отца.

Некрос был другим. Во всех смыслах. Он пришел из чужого мира, обладал чуждой нам природой и даже его собственное будущее сейчас было туманным из-за проклятия и противостояния стражей. Он мог погибнуть сам, а мог неосторожно погубить меня. Он был воплощенной Смертью, но он так же тянулся к жизни, любви и красоте, как и каждый из нас. Его прикосновения, объятия и поцелуи тоже дарили мне уверенность и покой, но, кроме этого, они меняли меня саму и мир вокруг меня. Они наполняли все смыслом. Некрос превращал мою жизнь из череды механических вдохов, выдохов и ударов сердца, из совокупности доставшихся мне по наследству обязанностей и обязательств во что-то очень важное, имеющее значение само по себе. Это ощущение, как и наши отношения, длилось так недолго в другом мире, всего каких-то два дня, но эти два дня значили больше, чем предыдущие двадцать лет моей жизни.

Да, он был другим, чужим, опасным… Но нас свели вместе совершенно невероятные случайности, приведя из разных миров в один, улучив момент в его потенциально бесконечной вечности и моей короткой смертной жизни, которая для существ его порядка лишь мгновение ока.