– Эм… Очень приятно, – через силу выдавила Марта стандартную фразу, не совсем понимая, что нужно от нее этому красавчику, который нравился ей вопреки всем ее убеждениям.

– Взаимно, – Бальтазар чуть склонил голову. – Могу я попросить вас подарить мне следующий танец?

Марта нахмурилась и даже посмотрела на Забранского, словно призывая его разделить с ней ее удивление и негодование, однако тот выглядел совершенно равнодушным, как будто уже потерял интерес к этому разговору.

– Мне очень жаль, но я не танцую, когда нахожусь при исполнении.

– Советую прислушаться, – сказал Забранский Бальтазару, выдавая, что все же слышал то, о чем они говорили. – Иначе, если во время вашего танца с Виолеттой что-то случится, она отрубит тебе голову. Или эта угроза только для меня? – Он снова посмотрел на Марту с едва заметными искорками в глазах, хотя тон по-прежнему оставался холоден.

– Это действительно для всех, – едко заметила Марта.

– Что ж, очень жаль, – Бальтазар вежливо поклонился и отошел, после чего пригласил на танец ведущую реалити-шоу, которая освещала все мероприятия. Та не посчитала себя при исполнении.

Партнерши ему попадались разные. Одни – легкие, умелые, воздушные. Они позволяли ему вести, растворяясь в танце, их тело само знало, что делать. Другие с трудом держали ритм, то и дело сбивались, путали ноги, были слишком напряжены и смотрели не ему в глаза, а куда-то вниз. Третьи явно старались походить на первых, но им изменяло умение подчиняться партнеру. Они не могли позволить себе этого даже в вальсе, роли в котором распределились много-много лет назад.

Покружив по залу всех претенденток и мило побеседовав с каждой в процессе, Алекс постарался затеряться в толпе. У него оставалось ровно два танца на то, чтобы выбрать, кого он пригласит повторно на последний танец бала. Подцепив с подноса пробегающего мимо официанта непрозрачный бокал с кровью, он нашел глазами Михала.

Тот стоял в дальнем углу, опираясь на трость и устало наблюдая за происходящим. Время уже подбиралось к часу ночи, поэтому люди не выглядели так бодро, как четыре часа назад, когда бал только начался.

– И что ты о них думаешь? – по