Кейон опустил голову, прижался к стеклу. Когда он вновь поднял глаза, в них сияла дьявольская ярость.

— Потом я отомщу ублюдку, который пленил меня! В библиотеке на миг повисла тишина.

Затем Дэйгис сказал:

— Ты говорил, что десятину нужно платить золотом каждую сотню лет по времени старого мира?

Кейон кивнул.

— Айе.

— И первым ее заплатил Лукан Тревейн?

— Айе, — ответил Кейон.

— Хм-м. — Дэйгис помолчал, затем тихо добавил: — Месть может быть обоюдоострым мечом, да, родственник?

Кейон пожал плечами.

— Да. Наверное. Но в данном случае месть необходима.

— Ты уверен в этом?

— Айе.

— Есть кровь, которую лучше не проливать, предок.

— Не думай, что понимаешь меня, Келтар. Не понимаешь.

— Ты можешь очень удивиться.

— Сомневаюсь. И ты не знаешь Лукана. Он должен умереть.

— Почему? — продолжал Дэйгис. — Потому что он пленил тебя? Ты жаждешь мести за оскорбление? Значит, месть для тебя важнее всего?

— Что ты знаешь о цене мести? Что ты знаешь о цене чего бы то ни было?

— Я многое знаю. Я нарушил клятву и вернулся в прошлое, чтобы предотвратить смерть своего брата. Некоторое время я был одержим душами тринадцати Драгаров…

— Господи, ты использовал камни Бан Дрохада в личных целях? Ты что, свихнулся? Даже я не смел переступить через это! — Кейон выглядел потрясенным.

— Судя по всему, ты не смел переступить только через это, — проговорил Драстен. — Ты темный колдун или нет, предок?

Джесси разозлилась. Кейон был хорошим человеком. Она уже открыла рот, чтобы сказать это, но Кейон опередил ее.

— Я занимался черной магией, — холодно произнес он. — Но, кажется, твой брат тоже нарушал важнейшие клятвы Келтаров.

«Так вам и надо», — подумала Джесси. Никто не идеален. Она не знала наверняка, что значил поступок Дэйгиса, но звучало все это как нечто очень плохое.

— Дэйгис поступил так из-за любви. Ты же не сказал нам, ни почему тебе пришлось наносить столько защитных рун на свое тело, ни как ты оказался в этом зеркале.

— Защитные руны? — эхом отозвалась Джесси. — Так вот что обозначают твои татуировки, Кейон? То есть я хочу спросить, это какой-то особый язык, да? Для чего они?

Ей ответила Хло:

— Они защищают от тех последствий, которые влечет за собой черная магия. Я недавно о них читала.

— Ох. — Джесси моргнула, размышляя о том, какой черной магией мог пользоваться Кейон. И решила, что сейчас не время это уточнять. Позже, когда они останутся наедине, она спросит у него об этом.

А сейчас Кейон смотрел в глаза Драстену, и его губы кривились в издевательской усмешке. Джесси очень не нравилась эта усмешка. От нее веяло холодом. Джесси это не нравилось вдвойне, особенно после тех жарких улыбок, которыми он награждал ее всего несколько часов назад.

— Я не собираюсь обсуждать это! — прорычал Кейон. — Что было, то было. Сделанного не воротишь. Все, что сейчас имеет значение, это как остановить Лукана.

— Нет необходимости… — начал Дэйгис.

— Ох, айе, необходимо, — прервал его Кейон. — Я не сказал вам, Келтары, что недавно Тревейн нашел несколько страниц из Темной Книги Невидимых. Он охотится за ней с девятого века. Вам знакомо название этой реликвии? Золотые глаза Дэйгиса сузились, он напрягся.