Одно цеплялось за другое. Самолюбие и высокомерие сыграли не последнюю роль.

«Мне доступно это заклинание, а тебе?»

«Айе, а ты знаешь вот это?»

«Айе. Ты умеешь призывать элементалей?»

«Айе. А владеешь ли ты Гласом? Слышал ли ты о Реликвиях Невидимых?»

«Нэй, мне известны только Реликвии Светлых: копье, камень, меч и котел».

«Ах, так ты не слышал о Магическом Стекле…»

Так Лукан называл поначалу Темное Зеркало. Уэльский друид начал раскладывать свои силки в первый же вечер, и приманка была подобрана великолепно. «Можешь ли ты представить, что значит предвидеть политические перемены? И знать, с кем из претендентов на трон твоему клану стоит заключить союз? Или когда твоим любимым грозит беда? Говорят, что зеркало показывает будущее четко и подробно, чего никогда не достичь с помощью наших заклинаний».

Пульс Кейона участился от мысли о том, что зеркало сможет показать ему его будущую жену — судьбу Келтара на всю жизнь.

Все началось с того, что он просто открыл дверь в тот зимний вечер, с того, что не прислушался к совету матери, — сложная картина жизни складывается из самых простых решений, мельчайших поступков!

Все те, кого он когда-то любил, были мертвы уже более тысячи лет.

Считал ли Лукан дни, оставшиеся до Самайна — или, может, валлиец называет этот праздник Холлантаидом, ночью визита призраков, ворожбы и гаданий, праздничных костров, — как считает он сам? Кейон говорил о днях, но считал при этом каждую минуту, которая ему осталась.

— Чуть больше шестнадцати дней, Тревейн, — прорычал он в холодную горную ночь, — и ты рассчитаешься за все, что отнял у меня.

Через триста восемьдесят четыре часа и сорок три минуты, если быть точным, он наконец-то сможет отомстить.

Глаза Кейона потемнели, когда он взглянул на Джессику.

Он никогда не думал, что месть окажется обоюдоострым мечом.

17

Кейон МакКелтар был машиной.

И Джесси это совершенно не нравилось.

После той близости в аэропорту и теплого дружеского разговора вчера вечером, после того как она спала, окруженная его терпким чувственным запахом, одетая в его одежду, свернувшись на его вещах, после того как ей снились эротические сны с его участием… Да такие сны, что автор Кама Сутры сел бы и начал за ними записывать! После того как она проснулась и увидела, что он стоит над ней обнаженный, смотрит на нее из зеркала и возбужден настолько, что у нее тут же пересохло во рту, зато другая часть тела стала влажной… Джесси ждала… ну, как минимум нескольких жарких поцелуев.

А получила всего лишь одно мимолетное касание губ.

И ни единого едкого комментария.

Только «Ты проснулась?»

Она моргнула, не в силах отвести от него взгляд. Этот мужчина был сложен и оснащен лучше, чем все, кого она видела. И хотя видела она в основном картинки из Интернета, Джесси полагала, что может судить беспристрастно. «Ага, я проснулась», — слегка задыхаясь, ответила она. Некоторые части ее тела явно проснулись больше остальных.

«Вызови меня».

Она облизала губы и послушалась.

Двухметровый, мускулистый, обнаженный горец вышел из стекла и шагнул к ней…

Мимо нее. И начал собирать одежду.

Он оделся, быстро и тщательно прикрыв свое восхитительное мускулистое тело. Потом подхватил зеркало и водрузил на заднее сиденье внедорожника. Вернулся, точно так же подхватил ее, уронил на водительское сиденье.

И когда разместил ее за рулем, то, блин, поцеловал ее в лоб.

Когда Кейон наклонился, она, как идиотка, потянулась к нему губами, думая, что сейчас он ее поцелует.