Джиоллэйдх с Аероной тоже замерли. Но сестра Дорана явно с трудом уже сдерживала накопленную магию, а рыжий продолжал касаться пальцами рукоятки меча. Но так как они не спешили покушаться на принца, то и я тормозила. В конце концов, фейри явно предпочитают сначала договариваться, а уже потом пускать стрелы в спину. Потому что какой прок от трупа? Тогда как с живым можно договориться, да еще на своих условиях.

Поэтому мы все играли в молчанку. Только у меня чуть подергивалось правое веко. А раньше такого не случалось…

— Ты не человек, — повторил Аодхан, чей тон стал совсем заинтересованным, как и взгляд, — хм, но ты же была человеком. Мои родители не могли ошибаться! Да и не станет Высшая игрушкой. А в тебе я чувствую Неблагую кровь.

Он глубоко втянул пропахший травами воздух домика и пробормотал:

— Но есть что-то еще. Не пойму.

— Аодхан, ты ей должен, — напомнила Аерона спокойным голосом.

— Я пока не жаловался на свою память… кузина.

Чего?! Я переглянулась с рыжим, тот молча кивнул. Мол, да, кузина.

— Вы родственники? — спросила глупо.

— О, а ты не знала? — вопросом на вопрос ответил принц, чуть вскидывая бровь. — Да, мы родственники по линии отца. И мне интересно, почему кузен скрывал от нас такой сюрприз в твоем лице.

— Я бы предпочла, чтобы оно и дальше оставалось сюрпризом. — произнесла мягко.

Мои спутники сегодня были подозрительно молчаливы. Кажется, выпутываться из ситуации придется мне, как той, которой должен Аодхан.

— Принц, ты понимаешь? — проговорила, догадываясь, что дрожь в голос нельзя пропускать. — Мое происхождение должно оставаться в тайне.

— Это просьба?

— Скорее требование на основании долга жизни. И сохранение тайны покроет его часть. Мне кажется, ты не любишь долго оставаться в должниках.

Одобрительный взгляд зеленых глаз Джиоллэйдха подсказал, что движусь я в правильном направлении. А вот принцу явно не понравилось, что я переглядываюсь с рыжим. И он нахмурился, а голос засочился язвительностью:

— Раз ты не с Дораном, а он тебя ищет, то у вас разлад. Не из-за этого ли ганконера?

— Я не пойду против своего Короля, — кратко ответил Джиоллэйдх, на что Аодхан разразился хохотом:

— То есть, трахать его сестру можно и нужно, а к бывшей игрушке ни-ни? У Дорана к ней особое отношение?

— Ты можешь спросить об этом лично у Короля Руадха, но я бы не стал так поступать.

— А то я не в курсе, что он не в духе! Дикая Охота никогда еще так часто не летала над Пустошью.

Принц снова посмотрел на меня. Черные глаза чем-то напомнили мне глаза Дорана, но более глубокие и холодные. Если во взгляде Короля я тонула и не хотела выбираться наружу, то здесь же холодок пробегал по телу. И вовсе не от волнения, нет.

— Принц Аодхан, твоя жизнь оценивается очень высоко? — спросила я тихо. Аерона перешла к начавшей приходить в себя Мирне и крепко сжала ее руку. Но принцу явно до остальных не было дела. Он продолжал в упор смотреть на меня, словно играл в гляделки. Я же тренировала взгляд «сквозь объект». Так было проще.

— Ну допустим — да.

— Тогда я предлагаю тебе отдать часть долга. Одну треть.

— М-м-м, давай говори.

— Ты забываешь все, что видел и слышал, никому не говоришь обо мне и возвращаешься в свой Двор.

— Столько условий и всего треть долга?

— А ты хочешь сказать, что твоя жизнь столь ничтожна, раз можно оплатить весь долг сразу? И всего лишь в ответ на эти требования?

Аодхан потер подбородок.